В наших поступках мы не должны руководствоваться тем, любят нас или ненавидят.
Этель Лилиан Войнич (англ.
Ethel Lilian Voynich; 11 мая 1864, Баллинтемпл, Ирландия — 27 июля 1960, Нью-Йорк, США) — ирландская писательница, композитор, дочь видного английского учёного и профессора математики Джорджа Буля, супруга Михаила-Вильфреда Войнича. В её честь назван кратер Войнич на Венере. Она проработала в России два года как гувернантка и преподавательница музыки и английского языка в семье Веневитиновых в их усадьбе в Воронежской губернии. В 1902 году вышла замуж за М. В. Войнича, польско-литовского революционера. Этель Войнич была членом «Общества друзей русской свободы» и «Фонда вольной русской прессы», которые критиковали царский режим России. Весной 1945 года (в возрасте 81 года) она закончила писать своё последнее произведение «Сними обувь твою». О своей невероятной популярности в СССР, огромных тиражах и экранизациях «Овода» забытая в США Войнич узнала только в это время: её разыскала в США литературовед Евгения Таратута (см. «Наш друг Этель Лилиан Войнич», Библиотека «Огонёк», № 42, 1957). Ей стали приходить письма от советских читателей, её навещали в Нью-Йорке делегации пионеров, артистов Большого театра, моряков и разных других советских граждан, оказывавшихся по работе в США.
Род деятельности:
писатель
Место рождения:
Баллинтемпл, Ирландия
Дата рождения:
11.05.1864
Дата смерти:
27.07.1960 (96)
А уж если врать, так врать забавно.
Он даже слишком хорош для нашего грешного мира, и его следовало бы вежливо препроводить в другой.
Берите его [будущее], пока оно ваше, и думайте не о том дурном, что вами когда-то сделано, а о том хорошем, что вы еще можете сделать.
Пояснение к цитате:
О фразе поэта Перси Биши Шелли («Что было — смерти, будущее — мне»).
Людям, которые ко всему безразличны, легко быть самоотверженными, потому что во всем мире нет ничего, чем бы они дорожили.
Мы не имеем права умирать, только потому, что это кажется нам наилучшим выходом.
А как смеялись и болтали люди на улицах!... Ничто не изменилось с того дня, когда он был еще полон жизни. Ни одна из повседневных мелочей не стала иной оттого, что человеческая душа, живая человеческая душа, искалечена насмерть. Все это было и раньше. Струилась вода фонтанов, чирикали воробьи под навесами крыш, так они чирикали вчера, так будут чирикать завтра. А он... он мертв.