— Мамой клянусь.
— Какая мама, Веня? — сдвинув на нос круглые очки в тонкой серебристой оправе, усмехнулась хозяйка. — Вы же почкованием размножаетесь раз в сто лет.
— Каждый мечтает о маме, — философски заявил домовенок.
Стою вся такая чистая, пушистая, переодетая в новое платье после купания, сытая и отдохнувшая напротив огромного окна в полтора моих роста и любуюсь на захватывающее действо в лучах багряного заката. И пусть полуразложившиеся трупы время от времени мимо пробегают… пусть! Зато какой вид, какая динамика, какая экспрессия, черт возьми!
— Так вот ты какой… пира-а-ат! — размахивая цветущей метлой, кричала Катарина.
— Лови его! Загоняй! — вопили драконы, вновь впадая в азарт охоты.
— Не задавите бедолагу, — переживала я, так как внезапно прониклась сочувствием к несчастному пушистику.
— Дурдом, — констатировал Змейс, наблюдавший за нами. — Но интерес-с-сный.
На лице у тебя «алебастровый грим».
Под глазами разводы от туши и слез.
Сердце плачет в груди. Как же так, Лилигрим?
Пол усыпан ковром из рубиновых роз.
Ты лежишь среди них в потемневшей фате
Лепестками покрыт белоснежный наряд
Где улыбка твоя? Жизнерадостность где?
Платье порвано сверху, и ребра торчат.
Твои руки раскинуты, взор как стекло.
Смерть коснулась тебя поцелуем своим.
Столько крови из вен среди роз натекло…
Как же это случилось? Скажи, Лилигрим?
Только в мертвых устах не появится звук.
Ты ушла, не прощаясь, ушла навсегда,
Ускользнула, как птица, из дрогнувших рук.
А вчера говорила, что все ерунда.
Твое нежное тело изодрано в кровь.
Твоя брачная ночь стала пропуском в ад.
Эта плата такая у нас за любовь.
Платье белое траурный сменит наряд.
Он сидит на полу в изголовье твоем,
Смерть в глазах его, холод и мертвая мгла.
Эту ночь провели вы в каэре вдвоем.
Ночь любви… Ты ее пережить не смогла?
Лилигрим, моя Лили — хрустальный бутон.
Не забыть мне твоих вдохновенных речей.
Жениха ты любила… Но стоил ли он
Крика ужаса, боли и смерти твоей?
Упокойся же с миром, Земное дитя,
Одинокое Сердце, познавшее страсть.
В Карнаэл ты явилась, смеясь и шутя,
Чтобы в каменных стенах навеки пропасть.
Лилигрим… Моя фея, мой ангел, мой сон.
Мой кошмар, моя память, отчаянья стон.
Ты считала, что тем, кто любим, повезло?
Ты ошиблась, малышка. Любовь — это зло.
В розах черное платье. И муж твой — вдовец.
Ты вчера улыбалась, идя под венец…
Как же гадко на сердце и хочется взвыть.
Никогда, Лилигрим, мне тебя не забыть.
Лилигрим- это женское имя.(Лили)
Каэра- это комната или квартира.
– Козел или кобель… выбор понятен – козлы дрессировке не поддаются, – философски заметила Рита.
— Я трезвая, — вставила свое веское слово мавка. — И я не ведьма.
— А я пьяная! — хлопнув себя по груди рукой, с гордостью сообщила Катарина. — И щас с-с-спою. Хуже, один черт, уже не будет.
Хочешь попасть «в переплет» – возьми с собой женщину, хочешь нажить большие неприятности – возьми двух, хочешь избавиться от врагов – пошли к ним трех.
Военная мудрость
Бум-бум-бум! Проснувшийся (явно не до конца, раз продолжал!) «обморок» постучался лбом и радостно заскреб когтями по двери.
– На что ты согласна, мама? – отложив в сторону медведя, спросил меня сын.
– На то, чтобы пожить в этом чудесном доме, милый. Тебе ведь тут нравится?
– Не особо. – Да здравствует детская непосредственность! И что же делать? – Но если ты хочешь, мы поживем, – успокоил меня самый заботливый мужчина на свете.
– В картах больших ставок не делай и не пытайся разбить кий об голову соперника, даже если он действительно жульничал.
– Ой, да ладно, это всего-то и случилось раз…
– Два!
– Я буду хорошей девочкой.
Меньше всего в этот вечер я ожидала снова увидеть Илью. Но он в лучших традициях бумеранга прилетел обратно, едва за окном стемнело.
— С ума сошла? — возмутился мужчина, как ей почудилось — обиженно.
— В себя пришла!
- цитаты /
- цитаты из книг /
- Ева Никольская — цитаты из книг автора