Фёдор Михайлович Достоевский. Бесы

А почему я говорю много слов и у меня не выходит? Потому что говорить не умею. Те, которые умеют хорошо говорить, те коротко говорят.

Впоследствии, кроме гражданской скорби, он стал впадать и в шампанское...

В нашей странной России можно делать все, что угодно.

Нельзя любить то, чего не знаешь!

— Стало быть, тот Бог есть же, по-вашему?
— Его нет, но он есть. В камне боли нет, но в страхе от камня есть боль. Бог есть боль страха смерти. Кто победит боль и страх, тот сам станет Бог. Тогда новая жизнь, тогда новый человек, все новое...

Ты до такой степени предан мне и услужлив, что я всякий раз смотрю на тебя вне себя от страха.

Бог есть синтетическая личность всего народа, взятого сначала его и до конца. Никогда еще не было, чтоб у всех или у многих народов был один общий Бог, но всегда и у каждого был особый. Признак уничтожения народностей, когда боги начинают становится общими. Когда боги становятся общими, то умирают боги и вера в них вместе с самими народами. Чем сильнее народ, тем особливее его Бог.

— Кто научит, что все хороши, тот мир закончит.
— Кто учил, того распяли.

Не желаю вам много счастия — наскучит; не желаю и беды; а в след за народною философией повторю просто: «Живите больше» и постарайтесь как-нибудь не очень скучать.

– Лиза! Что же такое было вчера?
– Было то, что было.
– Это невозможно! Это жестоко!
– Так что ж что жестоко, и снесите, коли жестоко.

Россия есть слишком великое недоразумение, чтобы нам одним его разрешить, без немцев и без труда. Вот уже двадцать лет, как я бью в набат и зову к труду! Я отдал жизнь на этот призыв и, безумец, веровал! Теперь уже не верую.

А между тем это был ведь человек умнейший и даровитейший, человек, так сказать, даже науки, хотя, впрочем, в науке... ну, одним словом, в науке он сделал не так много и, кажется, совсем ничего. Но ведь с людьми науки у нас на Руси это сплошь да рядом случается.

Женщина обманет само всевидящее око. Господь Бог, создавая женщину, уж конечно, знал, чему подвергался, но я уверен, что она сама помешала ему и сама заставила себя создать в таком виде и... с такими атрибутами; иначе кто же захотел наживать себе такие хлопоты даром?

Было двое, и вдруг третий человек, новый дух, цельный, законченный, как не бывает от рук человеческих; новая мысль и новая любовь, даже страшно... И нет ничего выше на свете!

Вообще в каждом несчастии ближнего есть всегда нечто веселящее посторонний глаз — и даже кто бы вы ни были.

Я не встал с первого вашего слова, не закрыл разговора, не ушел от вас, а сижу до сих пор и смирно отвечаю на ваши вопросы и... крики, стало быть, не нарушил еще к вам уважения.