Франсуаза Саган. Женщина в гриме

Просто бывают моменты, когда мне совершенно безразлично, ошибаюсь я или нет, вот и всё.

Эта музыка ласкала и терзала. Она напоминала каждому о хрупкости его существования, о его потребности в нежности, окрашенной горечью — результатом ошибок и неудовлетворённости, составляющих жизнь человека.

Они действительно смеялись над одними и теми же вещами, они, столь разные, если говорить об их образовании, об их образе жизни; а этот ребяческий смех <...> являлся лучшим паролем для настоящего союза между мужчиной и женщиной, чем все эти эротико-сентиментально-психологические объединения, как бы их ни превозносила пресса.

... мужчины всегда думают, что женщину, которую они желают, желают все мужчины на свете. Им не приходит в голову, что мы просто можем вызвать к себе интерес, внимание, а не только похоть!..

Я нахожусь на пути к разладу, душевной неустроенности, скуке.

Неужели это свойство влюблённости, спрашивал он себя. Это стремление рассказать другому обо всём, что с тобой произошло; эта уверенность, что всё, произошедшее с тобой, для другого интересно и увлекательно?

... если моё отсутствие не играет роли, я ни за что не уйду.

Я люблю мужчин, которые умеют нравиться.

... как мало людей гордится собственным вкусом и сколь немногие по-настоящему преданы своему идеалу.

Одиночество уходило, а на его место приходило осознание бесполезности собственной жизни, отсутствия у него жизненных сил, способности к сопротивлению, реализма оценок, прилив исступленного, ребяческого желания быть любимым, и всё это вдруг показалось ему слишком трудным, слишком тяжким.

... ранимость всегда идёт рука об руку с обаянием юности, ароматом юности.

... притворство — одно из самых трудных деяний при кажущейся лёгкости. Беззаботность по определению предполагает умение забывать, а заставлять себя забывать требует само по себе усилий парадоксально-мучительных.

Они все задают себе один вопрос, что вы делаете на самом деле, но ни один из них не задаёт себе вопроса противоположного характера: кто вы есть на самом деле?

... будучи неспособен разделить столь непонятное веселье, всегда готов был разделить печаль.