Фредерик Бегбедер. Французский роман

Капиталистический принцип «все, что приятно, — необходимо» так же глуп, как христианская покаянность «все, что приятно, — грех».

Это моё мнение, и я его разделяю.

Ушедшая любовь не возвращается.

Мозг искажает картины детства, рисуя его более радостным или мрачным и уж во всяком случае куда более интересным, чем было на самом деле.

Говорят, не стоит возвращаться в места своего детства — очень уж они уменьшаются в размерах.

Каждая новая песня уничтожала следы тех, что были записаны на кассету раньше, — точно так же в моем сознании каждое новое воспоминание стирает предыдущее.

Я всегда мечтал быть свободным электроном, но вечно отсекать свои корни невозможно.

— Папа!
— Да?
— Что тебе больше нравится: считать, думать или находить?
— Э-э-э...
— Ну как ты любишь говорить: «я считаю, что...», «я думаю, что...» или «я нахожу, что...»?
— Ну-у... Мне кажется, «я нахожу, что» звучит как-то скромнее.
— Значит, ты любишь находить.
— Больше, чем считать или думать. Это легче.

... Она [дочь] заливисто хохочет и этот смех — моё лучшее лекарство; я подумываю над тем, чтобы записать его на магнитофон, закольцевать плёнку и слушать по вечерам, когда делается особенно тошно. Если бы меня попросили дать определение счастья, я вспомнил бы про этот хохот; он — апофеоз, моя благословенная награда, дарованный небесами бальзам.

Полицейские вознамерились установить мою личность; я не возражал, мне и самому это было интересно.

У любого жизнеописания столько же версий, сколько рассказчиков, и у каждого своя правда.

Если я в сорок два года нарушаю закон, то лишь потому, что в юности слишком редко осмеливался ослушаться мать.

Я никогда не избавлюсь от глубокой веры в то, что каждая женщина, проявившая ко мне интерес, — несравненная красавица.

Когда я был маленьким, в автомобилях никто не пристегивался. Все везде курили. За рулем пили из горлышка. Гоняли на мотороллере «веспа» без каски. Помню пилота «Формулы-1» Жака Лаффитта, который вел отцовский «астон-мартин» на скорости 270 километров в час, чтобы опробовать новую дорогу между Биаррицем и Сан-Себастьяном. Трахались без презервативов. Можно было глазеть на женщину сколько влезет, заговаривать с ней, пытаться ее соблазнить, даже дотронуться до нее рукой — никому бы и в голову не пришло обвинить тебя в преступных намерениях. Вот в чем самая большая разница между мной и моими родителями: в их времена степень свободы возрастала, в мои — год от года уменьшается.

Никакой эволюции, мы с детства запрограммированы обществом, делающим нас безнадежно инфантильными.

Камера предварительного заключения — это такое место во Франции, где на минимум квадратных метров приходится максимум боли.