Фредерик Бегбедер. Windows on the World

Женщины победили: теперь никто не хочет стареть вместе с ними.

Однажды утром, в 9.26, я обнаружил, что не способен любить никого, кроме себя.

На меня их тяжелая артиллерия тоже наводит страх: тушь, блеск, восточные ароматы, шелковое белье. Они объявили мне войну. Они пугают — что-то подсказывает мне, что соблазнить их всех не удастся. Обязательно свалится на голову еще одна, новенькая, и ее шпильки будут еще выше, чем у предыдущей. Сизифов труд.

У меня всегда была эта проблема: мне не верили, что бы я ни делал, даже когда я говорил правду.

Такая уж судьба у отцов — разочаровывать детей.

Ты была смыслом моей жизни, теперь ты смысл моей смерти.

Теперь все не так, никто больше не молится на баксы, людям они надоели, но люди не знают, как жить иначе, и вот они чешут репу, делают массаж, обманывают жену с любовницей, а любовницу с мужиком, они ищут любви, покупают банки с витаминами, жмут на газ, сигналят, да, вот это и есть всеобщий отчаянный бег, они сигналят, чтобы все знали, что они существуют.

Я пуст; мне хочется размозжить себе голову, трахаться до посинения и читать книжки еще хуже моих. Только чтобы забыть, что у меня нет прошлого и я пустозвон.

Дети только и думают, как бы натрескаться, а родители — как бы натрахаться.

Есть кое-что похуже отсутствующего отца — это отец присутствующий. Когда-нибудь вы скажете мне спасибо за то, что я на вас не давил. И поймете, что, любя вас на расстоянии, я помог вам обрести крылья.

Я обвиняю себя в том, что хочу лучшего, а довольствуюсь малым.

Я могу делать все что угодно и поэтому не делаю ничего.

— Знаешь, в чем разница между «Майкрософтом» и «Парком юрского периода»?
— Первое — это парк динозавров, где они пожирают друг друга. А второе — это фильм.

Проблема в том, что этот человеческий идеал — бесчеловечная ложь.

Мне надоело, что меня считают испорченным ребенком и упрекают за то, что я ломаю игрушки. Я их ломаю, чтобы сделать новые.

Что произошло? Свобода уничтожила брак и семью, супружество и детей. Верность превратилась в реакционное, немыслимое, бесчеловечное понятие. В этом новом мире любовь длилась самое большее года три.