Фридрих Энгельс — цитаты из книг автора

Слабость всегда спасалась верой в чудеса…

Ни один человек не борется против свободы,— борется человек, самое большее, против свободы других.

Вся природа, начиная от мельчайших частиц ее до величайших тел, начиная от песчинок и кончая солнцами, начиная от протистов и кончая человеком, находится в вечном возникновении и исчезновении, в непрерывном течении, в неустанном движении и изменении.

Пусть жизнь и умирает, но смерть не должна жить.

Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его.

Главнейшая свобода печати состоит в том, чтобы не быть промыслом.

… Смерть героев подобна закату солнца, а не смерти лягушки, лопнувшей с натуги.

Стыд — это уже своего рода революция. Если бы целая нация действительно испытала чувство стыда, она была бы подобно льву, который весь сжимается, готовясь к прыжку.

Религия есть лишь иллюзорное солнце, движущееся вокруг человека до тех пор, пока он не начинает двигаться вокруг себя самого.

Надо заставить народ ужаснуться себя самого, чтобы вдохнуть в него отвагу.

… Нет ничего более ужасного, более унизительного, чем быть рабом раба.

Сначала из факта извлекается абстракция, а потом заявляют, что этот факт основан на этой абстракции. Весьма дешевый способ придать себе немецко-глубокомысленный и спекулятивный вид.
Например:
Факт: Кошка пожирает мышь.
Рефлексия: Кошка — природа, мышь — природа, пожирание мыши кошкой = пожирание природы природой = самопожирание природы.
Философское изображение факта: На самопожирании природы основано то обстоятельство, что мышь пожирается кошкой.

Он [труд] — первое основное условие всей человеческой жизни, и притом в такой степени, что мы в известном смысле должны сказать: труд создал самого человека.

Не сознание определяет жизнь, а жизнь определяет сознание.

Обыкновенные арфы звучат в любой руке; эоловы арфы — лишь тогда, когда по их струнам ударяет буря.

Все прежние классы, завоевав себе господство, стремились упрочить уже приобретенное ими положение в жизни, подчиняя все общество условиям, обеспечивающим их способ присвоения. Пролетарии же могут завоевать общественные производительные силы, лишь уничтожив свой собственный нынешний способ присвоения, а тем самым и весь существовавший до сих пор способ присвоения в целом. У пролетариев нет ничего своего, что надо было бы им охранять, они должны разрушить все, что до сих пор охраняло и обеспечивало частную собственность.