Зонтики почему-то напоминают мне о смерти.
— Сегодня мне пришлось прогнать детей палкой, — сказала она. — Принесли старую курицу, чтобы петух потоптал её.
— Обычное дело, — сказал полковник. — В деревнях полковнику Аурелиано Буэндиа тоже приводили девушек.
Уже почти год идут картины, вредные для всех. Мир погряз в разврате.
Мы уже слишком взрослые, чтобы ожидать мессии.
Канатоходцы едят котов, чтобы не переломать себе кости.
Петух — животное, значит, может потерпеть...
— Их кладут в кофе, — сказал дон Сабас. — Это сахар, но без сахара.
— Понятно, — сказал полковник и почувствовал во рту печально-сладковатый привкус. — Как колокольный звон, но без колоколов.
Исправленному верить.
Я уже по горло сыта и смирением, и достоинством. Достоинством сыт не будешь.
– Из мечты каши не сваришь.
– Каши не сваришь, но она накормит.
Когда я чувствую себя хорошо, я могу и мертвого оживить.
— Ну, как наши больные, ещё не умерли?
— Увы, доктор, я всегда говорил, что ваши часы спешат.
Для европейцев Южная Америка — это мужчина с усами, гитарой и револьвером. Они нас не понимают.