Много раз делал он отчаянные усилия сосредоточиться и снова вызвать Ремедиос, но та не повиновалась. Он искал ее в мастерской сестер, за опущенными занавесками окон ее дома, в конторе ее отца, но встречал только в своем сердце, и образ этот скрашивал его страшное одиночество.
В его мыслях о близких не было сентиментальности — он сурово подводил итоги своей жизни, начиная понимать, как сильно любил в действительности тех людей, которых больше всего ненавидел.
А теперь не прощайтесь со мной, — сказал он подчеркнуто спокойным тоном. — Не умоляйте никого, не унижайтесь ни перед кем. Заставьте себя думать, что меня расстреляли уже давным-давно.
Все они одинаковы, — жаловалась Урсула. — Поначалу растут спокойно, слушаются, серьезные, вроде бы и мухи не обидят, но стоит только бороде показаться — и сразу же их на грех тянет.
... она объявила бессрочный траур — без покойника, но по пустым надеждам...
Её сердце из отвердевшего пепла не поддавалось самым сильным ударам повседневности, но уступило первому натиску ностальгии.
Не тревожьтесь. Королевы у меня на побегушках.
Однажды он разжег во дворе костёр из кукол Ремедиос, украшавших его спальню со дня свадьбы. Бдительная Урсула обнаружила, что делает её сын, но не смогла остановить его.
— У тебя сердце из камня, — сказала она.
— Причём тут сердце, — ответил он, — в комнате полно моли.
Прошлое — ложь, для памяти нет дорог обратно, каждая миновавшая весна невозвратима, и самая безумная и стойкая любовь — всего лишь скоропреходящее чувство.
(Прошлое — ложь, что у памяти нет путей назад, что все прежние весны ушли безвозвратно и что самая безрассудная и упорная любовь — всего-навсего преходящая истина.)
... она отказалась от карточных гаданий, внушавших бесплодные надежды, и обрела тихую заводь, утешаясь чужой любовью.
— Скажи мне, друг, за что ты сражаешься?
— За то, за что я и должен, дружище...
— Счастливый ты, что знаешь. А я вот только теперь разобрался, что сражаюсь из-за своей гордыни.
— Это плохо...
... литература — самая лучшая забава, придуманная, чтобы издеваться над людьми.
Он верил, что день его смерти предопределен, и вера облекала его чудесной броней, бессмертием до назначенного срока.
Пояснение к цитате:
о полковнике Аурелиано Буэндиа
Когда все уже было сказано, полковник Геринельдо Маркес обвел взглядом пустынные улицы, увидел капли воды, повисшие на ветках миндальных деревьев, и почувствовал, что погибает от одиночества.
— Но меня огорчает не то, что ты собираешься меня расстрелять. <...> Меня огорчает, — продолжал он, — что ты, ты, который так ненавидел профессиональных вояк, так боролся с ними, так их проклинал, теперь сам уподобился им.
Пояснение к цитате:
обращаясь к полковнику Аурелиано Буэндиа
Для науки нет расстояний. Скоро человек, не выходя из дому, увидит всё, что творится в любом уголке земли.
Нет вашей любимой цитаты из "Габриэль Гарсиа Маркес. Сто лет одиночества"?
Добавить цитату