Он всё же начал молиться, но поймал себя на том, что почти механически твердит слова молитвы, хотя уже ничего не ждёт от бога. Илона мертва, о чём же ему молиться? Но он продолжал молиться о её возвращении неведомо откуда и о своём благополучном возвращении, хотя он был уже почти дома. Не верил он этим людям – все они вымаливали себе что то, а Илона ему говорила: «Молиться надо господу в утешение», – она где то прочитала эти слова и была в восторге от них. Стоя здесь с молитвенно сложенными руками, он вдруг понял, что вот сейчас он молится от души, потому что вымаливать у бога ему нечего. Теперь он уже и в церковь сможет пойти, хотя лица большинства священников и их проповеди ему невыносимы. Но надо же утешить бога, который вынужден смотреть на лица своих служителей и слушать их проповеди.
…поглядите, лошади еле тащатся. Все это ни к чему – таким аллюром от войны не уйдешь.
– Послушайте, лейтенант, фронт на протяжении нескольких сот километров давно уже катится назад. Сдается мне, что на этих ста пятидесяти метрах, где мы стоим, вам рыцарский крест не заслужить. Сейчас самое время убраться, а то попадемся здесь, как зверь в ловушку, и ни одна собака о нас не вспомнит.
– Надо же где-то фронт держать!
…в этой войне слишком часто без толку стреляли. Видно, так уж повелось с самого начала.
Солнце все еще стояло в небе прямо над домами — казалось, по плоским белым крышам катится докрасна накаленное железное яйцо.
Там, вдалеке, солнце опустилось прямо на улицу и, словно сплющенное светящееся яблоко, лежало в пыли между убогими домишками.
Просто поразительно, до чего быстро он освоил все виды и оттенки поклонов. Короткий поклон, глубокий поклон, полупоклон, небрежный кивок. Шкала поклонов в ресторане была несложной — все зависило от бумажника и от суммы счета.
Брессен стал давать уроки хорошего тона. Город, в котором он жил, был идеальным местом для подобного занятия. Многие из здешних нуворишей даже не подозревали, что рыбу принято есть иначе, чем мясо. Всю свою жизнь эти люди вообще ели руками, и теперь, став обладателями автомобилей, особняков и дорогих женщин, буквально из кожи лезли вон, лишь бы научиться хорошим манерам.
Когда он стал коммивояжером, ему пришлось несладко. Он рыскал в поисках людей с лишними деньгами, но лишних денег, как на грех, почти ни у кого не было.
Он всегда знал: большинство мужчин в состоянии выпить гораздо меньше спиртного, чем они предполагают, большинство мужчин внушают себе, что таких лихих кутил, как они, свет не видывал, все они пытаются убедить в этом и женщин, которых приводят с собой в ночные бары. На самом деле мужчин, по-настоящему умеющих пить, очень мало.
- 1
- 2