Простите, и именно вот ЭТО всё вы называете жизнью? Торчать на работе по двенадцать часов, а потом разогревать замороженную еду и три часа перед сном пялиться в телевизор?
М-да, случится же такое. Заходишь после работы в бар, а к тебе за стойку со стаканом вина подсаживается Иисус. Тот самый. Который понятия не имеет, почему он вдруг оказался в нашем времени. Но это еще ерунда. Вы даже не представляете, что произойдет дальше...
У вас в мире несколько странные отношения между мужчиной и женщиной. Словно на фронте. Каждый друг друга в чём-то подозревает, ведёт игру, как в контрразведке, и ждёт внезапную засаду, чтобы потом с боями вырваться из окружения. Женщины боятся, что их трахнут и бросят. Мужчины — что разведут на бабло. Цирк с конями, да и только.
Любопытство — уникальное чувство. Оно преследует людей даже перед смертью.
— (Шёпотом.) А вы сами никогда не желали чужих жён?
— (Наморщив лоб.) Милочка. Вы же должны понять — я творческий человек. И для вдохновения мне необходимо трахать всё, что движется, а что не движется — толкать и тоже трахать. Иначе у меня не получится дивных стихов, коими до сих пор восхищаются в мире. Секс — двигатель таланта. Желал, каюсь, желал. Но сугубо во имя искусства.
Заметь, чудо ошеломляет только в первый раз. На второй окружающие превращаются в утончённых сомелье, они хотят не просто вино, а обязательно из высокогорных регионов Италии, урожая строго определённых лет, напитавшегося солнцем.
Что есть слава? Жалкая заплата на ветхом рубище певца.
Случись понтам светиться — именно в Москву, а не в Питер, приезжали бы туристы на белые ночи.
Люди железобетонно уверены — вот, мужик добровольно отказался от истекающих кровью кусков мяса, не занимается «трупоедством» — ну надо же, так он сразу Махатма Ганди. Да блин... когда мне с незамутнённым взглядом объясняют, мол, если некто веган, то он добрее и нежнее к окружающим, я всегда привожу в пример Гитлера. Задумайтесь, ведь прямо плюшевый зайчик. Никакого алкоголя, только капустные котлетки на обед, сама доброта и вежливость.
Для сна рекомендуется лежать с закрытыми глазами и считать овец. Офигительное занятие. В прошлый раз он этих овец пересчитал, погрузил в машины, повёз на рынок, продал после жёсткого торга с деревенскими покупателями, пропил выручку в кабаке, приехав, поругался с овцеводом... а всё равно так и не заснул.
В современном понимании, бог — нечто вроде гибрида гестапо с загонщиком коров. Если вовремя не ударил кнутом, животное не поймёт команду, до него не дойдёт, хорошо оно сделало или плохо. Вот когда в воздухе просвистит хлыст и с разорванной кожи брызнет кровь — тогда да. А иначе невозможно уяснить, что красть, воровать или убивать нехорошо. Это эксклюзивная функция бога — грубо взять грешника за шкирку и хорошенько потрясти в воздухе.
— Сударыня, кабак — сущность души русского человека. Наше государство. Наша идеология. Любовь, если хотите. Всё сливается в едином угаре, звоне стекла и упоительном запахе солёных огурцов из деревянной кадушки, щекочущим тебе ноздри.
- (Серьёзно кивнув.) Да вы поэт.
- Ах, барышня. Как начертано на стене одной из общественных уборных близ селения Митино, «познать любовь и страсть поклонниц нам здесь, увы, не суждено... Среди говна мы все поэты, среди поэтов мы говно».
Вспомнился анекдот: «Если вам не спится, налейте себе граммов двести виски». — «Что, после я усну?» — «Нет, станет веселее бодрствовать».
— Почему ты, обещавший о нас заботиться, допускаешь всякие жуткие вещи на Земле? Например, концлагеря во Вторую мировую. Нищету. Атомную бомбу, сброшенную на Хиросиму. То, что миллионы людей всю жизнь пашут за копейки, и личная жизнь у них не складывается, как бы они в тебя ни верили и ни молились. Мне пофиг, можешь испепелить, но я это сказала тебе в лицо. Дай только за упокой портвейна глотну.
— (Тяжёлый вздох.) Да, это весьма популярный вопрос. Я должен служить на Земле в качестве участкового надзирателя, этакий унтер Пришибеев. Давить и не пущать. Но хочу обратить внимание на некий, не замечаемый моими противниками и критиками скромный факт. Однажды, давным-давно, человечество уже погрязло в грехах. Я, не став церемониться и разводить политесы, полностью уничтожил его всемирным потопом. Легко и элегантно, было слышно лишь буль-буль-буль. Увы, сегодня такая вещь не пройдёт: те же русские за всю свою историю прошли такое, что через неделю научатся дышать под водой, про евреев я вообще умолчу.
Ни один человек в жизни не признается — ему просто нравится убивать и мучить, для этого и создана война... Не-е-е, он заведёт глаза под потолок, сделает постное лицо и прогнусит: «Во имя Господа». Что бы они делали, не будь меня? Как оправдывали бы свои пороки? Определённо, атеизм обречён. Религия — жизненная необходимость.
Каждый жалуется — почему я ему не помогаю? От этого факта, кстати, и процветает атеизм. Молится мне подросток, просит мопед, а я не даю, значит, меня и нет. Не любит Господь людей. Кабы наоборот, завалил бы всех мопедами по самое не хочу. Только у меня для вас новость – вы сами себя не любите. Вся ваша жизнь — сплошная нелюбовь. Но я обязан вас прощать, аки добрый пастырь. Я, вашу мать, и прощаю: пусть такое поведение заколебало до самых краёв нимба. Как вы себе представляете мир всеобщей справедливости? Каждый из вас Билл Гейтс? Отлично. Допустим, ты миллиардерша. И твоя подруга тоже. И бабушка. И бедняжка сестра с краденой куклой. Но кто вам дома унитаз поставит и мусор от подъезда выметет? Сантехник и дворник милостью Божией тоже миллиардеры, им негоже пачкать руки в дерьмище. Логика такова — пусть Господь именно мне даст слоновье здоровье и бриллиантов бочку, а всем остальным — козла на постном маслице. Я же лучший. Я этого заслуживаю.
- 1
- 2
Нет вашей любимой цитаты из "Георгий Зотов. Айфонгелие"? Добавить цитату