Герман Мелвилл — цитаты из книг автора

Ведь чем больше усилий будете вы прилагать к тому, чтобы угодить миру, тем меньше благодарности вы дождётесь.

Тщетны попытки сделать глубины доступными всякому, а истина всегда скрыта в глубине.

Какая не выпадает мне судьба, я буду встречать её смеясь.

Он был цивилизован ровно настолько, чтобы всевозможными невероятными способами выставлять напоказ свою дикость.

Старость не любит спать; кажется, что чем длительнее связь человека с жизнью, тем менее привлекательно для него все, что напоминает смерть.

И он, как и я, не знает, где таятся неизречимые ужасы, которые нам с ним дано учуять, но оба мы знаем, что где-то они существуют. Ибо многое в этом видимом мире постороено на любви, но невидимые сферы сотворены страхом.

Когда мы гоняемся за туманными тайнами своих грёз или бросаемся в мучительную погоню за демоническими видениями, какие рано или поздно обязательно начинают манить душу всякого смертного, когда мы преследуем их по всему этому круглому шару, они либо увлекают нас с собой в бесплодные лабиринты, либо награждают пробоиной и бросают на полдороге.

Ему нравилось стирать пыль со старых грамматик; это мирное занятие наводило его на мысль о смерти.

Мир, в котором мы живём, только и может держаться на взаимной выручке, так что нечего удивляться, если язычник помог христианину, а христианин поможет язычнику.

Каждому достается примерно одинаково – то есть, конечно, либо в физическом, либо в метафизическом смысле, и, таким образом, один вселенский подзатыльник передается от человека к человеку, и каждый в обществе чувствует скорее не локоть, а кулак соседа.

Когда подозреваешь что-нибудь неладное, иной раз случается, если ты уже вовлечен в это дело, что ты бессознательно стараешься скрыть все подозрения даже от самого себя.

Всякое смертное величие есть только болезнь.

Опять послушай то, что лежит глубже. Все видимые предметы — только картонные маски. Но в каждом явлении — в живых поступках, в открытых делах — проглядывают сквозь бессмысленную маску неведомые черты какого-то разумного начала. И если ты должен разить, рази через эту маску! Как иначе может узник выбраться на волю, если не прорвавшись сквозь стены своей темницы?

Не говори мне о богохульстве, Старбек, я готов разить даже солнце, если оно оскорбит меня. Ибо если оно могло меня оскорбить, значит, и я могу поразить его; ведь в мире ведется честная игра, и всякое творение подчиняется зову справедливости. Но я неподвластен даже и этой честной игре. Кто надо мной? Правда не имеет пределов. Не гляди ты на меня так, слышишь? Взгляд тупицы еще непереносимее, чем дьяволов взгляд.

О вы, знаки и предостережения! Почему, появившись, вы спешите исчезнуть? Вы не предостерегаете, о тени, вы просто указываете нам будущее! И не столько указываете будущее, сколько подтверждаете уже происшедшее в душе нашей. Ибо внешний мир только слегка сдерживает нас, а влекут нас вперед лишь самые глубинные нужды нашего существа!

Но хотя истинное знание ничтожно, количество книг велико.