Харпер Ли. Убить пересмешника

Чтобы я мог жить в мире с людьми, я прежде всего должен жить в мире с самим собой.

Просто есть такие люди, они... они чересчур много думают о том свете и потому никак не научатся жить на этом...

Мужество — это когда заранее знаешь, что ты проиграл, и все-таки берешься за дело и наперекор всему на свете идешь до конца. Побеждаешь очень редко, но иногда все-таки побеждаешь.

— А я когда вырасту, наверно, стану клоуном, — сказал Дилл.
Мы с Джимом от удивления стали как вкопанные.
— Да, клоуном, — сказал он. — Ничего у меня с людьми не получается, я только и умею, что смеяться над ними, вот я и пойду в цирк и буду смеяться до упаду.
— Ты все перепутал, Дилл, — сказал Джим. — Сами клоуны грустные, а вот над ними все смеются.
— Ну и пусть, а я буду другой клоун. Буду стоять посреди арены и смеяться всем в лицо.

Ничего нет хорошего, когда приходится кого-то ненавидеть.

Можно вытащить человека из грязи, но нельзя вытащить грязь из человека.

— Понимаешь, малышка, если кто-то называет тебя словом, которое ему кажется бранным, это вовсе не оскорбление. Это не обидно, а только показывает, какой этот человек жалкий. Так что не огорчайся, когда миссис Дюбоз бранится. У неё довольно своих несчастий.

А не обязательно выставлять напоказ всё, что знаешь. Женщине это не к лицу. И во-вторых, людям вовсе не по вкусу, когда кто-то умней их.

Почти все люди хорошие, Глазастик, когда их в конце концов поймешь.

... Когда ребенок о чем-нибудь спрашивает, ради всего святого, не увиливай, а отвечай. И не заговаривай зубы. Дети есть дети, но они замечают увертки не хуже взрослых, и всякая увертка только сбивает их с толку...

Нельзя по-настоящему понять человека, пока не станешь на его точку зрения... Надо влезть в его шкуру и походить в ней.

... — Пересмешник — самая безобидная птица, он только поет нам на радость. Пересмешники не клюют ягод в саду, не гнездятся в овинах, они только и делают, что поют для нас свои песни. Вот поэтому убить пересмешника — грех.

Странная у людей привычка — при самых удивительных обстоятельствах они ведут себя как ни в чем не бывало.

Я хотел, чтобы ты кое-что в ней понял, хотел, чтобы ты увидел подлинное мужество, а не воображал, будто мужество — это когда у человека в руках ружье.

Елси не считаешь себя виноватым, незачем извиняться...

— Нет, Джим, по-моему, все люди одинаковые. Просто люди.
— В твои годы я тоже так думал. Если все люди одинаковые, почему ж они тогда не могут ужиться друг с другом? Если все одинаковые, почему они так задаются и так презирают друг друга? Знаешь, я, кажется, начинаю кое-что понимать. Кажется, я начинаю понимать, почему Страшила Рэдли весь век сидит взаперти... Просто ему не хочется на люди.