У фантазии бюджета не бывает.
До этой самой минуты я думал, что молчание — это когда кто-то просто молчит. Но молчание Готанды было чем-то особенным. Это было высококачественное молчание — красивое, стильное, интеллигентное.
Мой одноклассник во всех фильмах играл одну и ту же шаблонную роль благородного атлета с чистой душой и длинными ногами. Кино с этим парнем было полным отстоем, сюжет угадывался за первые пять минут, а режиссер, похоже, наплевал на свои обязанности еще до того, как к ним приступил.
Кто вкладывает самый большой капитал, тому достается самая полезная информация — и самая большая отдача от инвестиций. Вопрос «чья в том вина» не стоит вообще. Все уже внутри самой формулы капиталовложения. Понятие честности в таком мире не существует. Слишком громадны инвестируемые суммы. Прибегают и к насилию, если нужно. Полиция же при расследовании ведет себя, мягко говоря, без энтузиазма. С полицией все давным — давно обговорено — снизу и до самых верхов. Это даже не коррупция. Это система. Комплекс условий для эффективного вложения капитала.
Ни о чём не думалось. Я просто слушал музыку – и всё.
— Что ты помнишь из школьных лет? — спросил Готанда.
— Непреходящее чувство бессилия и собственной убогости.
Наши потребности не рождаются сами по себе. Их нам изготавливают и подносят на блюдечке.
Вот он, Развитой Капитализм. Мы живем в нем, нравится это нам или нет. Философия в таком мире чем дальше, тем больше напоминает теорию общего менеджмента. Ибо философия слишком неразрывно связана с динамикой эпохи.
Если жилье — то в центре, если машина — то «БМВ», если часы — то «ролекс», и так далее. <...> И каждый будет стремиться все это приобрести — только чтобы почувствовать свою исключительность. Чтобы наконец стать не таким, как все. И не сможет понять одного: само стремление как раз и делает его таким, как все!
С кем постель делить — каждый решает для себя сам. И будь там хоть воронки, хоть водовороты, хоть ураганы со смерчами — ты сам это выбрал, и живи теперь с этим как получается…
Разные мы с ней все-таки. Для нее одиночество — это такое неприятное чувство, которое нужно с кем-нибудь поскорее развеять. Нашла с кем, развеяла — и нет одиночества. И все хорошо. Больше никаких проблем… А я так не могу.
«Где я?» – спрашиваю сам себя. Вопрос, лишенный всякого смысла. Задавай его, не задавай – ответ всегда известен заранее. Я – в своей собственной жизни. Вокруг – моя единственная реальность.
— … В общем, научили дурака уму-разуму. — И он снова жизнерадостно рассмеялся. — Так что пришла пора и мне повзрослеть…
— Ну все-таки тебе уже тридцать четыре. К таким годам все взрослеют. Как бы кто ни брыкался…
— Тут ты прав. Верно говоришь. Очень верно… все-таки удивительно устроен человек. Вырастает как-то моментально: раз – и взрослый.
Реальность, подумал я. Вот здесь-то я и останусь.
Школа – не то место, куда нужно ходить через силу. И если не хочешь, то лучше не ходить. Про школу я сам прекрасно всё знаю. Ужасное место. Всякие придурки носы задирают. Бездарные учителя из себя гениев корчат. Строго говоря, процентов восемьдесят из этих учителей – либо идиоты безмозглые, либо садисты. А некоторые – и то и другое сразу. Доходят до ручки от стресса, а потом самыми сволочными способами на учениках отыгрываются. Вечно какие-то правила, мелкие и совершенно бессмысленные. Вся учёба – по принципу «не высовывайся», и хорошие отметки достаются только кретинам без капли воображения… И раньше так было. И теперь точно так же. Это дерьмо не изменится никогда.