Харуки Мураками. Послемрак

Наша память – ужасно странная штука. Такой огромный шкаф с ящиками, забитый чем попало. Лишние знания, бесполезная информация, бредовые мысли забивают этот шкаф сверху донизу. А чего-то действительно важного не раскопать, хоть тресни…

Кто-то умеет хорошо выполнять свое дело. А кто-то действительно творит по-настоящему. Между этими двумя умениями — огромная разница.

Разные люди бродят в разные стороны. Одни куда-то идут, другие никуда особо не торопятся. У одних есть цель, у других цели нет. Одни умоляют время задержаться подольше — другие подталкивают его в спину, лишь бы бежало быстрей. Но когда уходят последние электрички, в этих местах наступает очень странное время. Совсем не то, что мы называем ночью… Наше терпение иссякает. Мы больше не можем пассивно разглядывать то, что показывает телевизор. Мы хотим проверить все сами.

— Моя сестрица тромбона от микроволновки не отличит. Хотя где «Прада», а где «Гуччи», разбирается с первого взгляда.
— Что ж, — улыбается он. — У каждого свое поле боя...

Все, что нам остается, — это жить себе помаленьку. Немножко сегодня, немножко завтра — и так далее...

Вообще не плохой парниша. Толковый. С виду неудачник, но внутри совсем не гнилой. Даже на редкость порядочный.

Я и сама часто о прошлом думаю. Особенно теперь... И вот что замечаю. Для того чтобы жить, человеку нужны воспоминания, как топливо. Всё равно какие воспоминания. Дорогие или никчёмные, суперважные или нелепые — все они просто топливо. Газетная реклама или филосовские трактаты, грязная порнуха или десятитысячные банкноты — для огня, в который их бросают, всё это просто бумага. Не будет же огонь полыхать по-разному, завывя то и дело: «О, Канта подкинули!» или «Ага, вечерние новости!» или «Ух ты, какие сиськи!» Огню всё до лампочки... Вот так же и с нашими воспоминаниями. Ненужные, случайные, бросовые, одноразовые — всё сгодится, лишь бы огонь не погас...

Если очень сильно хочешь что-то узнать, плати свою цену.

Ребенок, которого хоть однажды бросила семья, остается сиротой до самой смерти.

Послушай. Человеческая жизнь не так примитивна, чтобы делить её только на мрачные и светлые стороны. Между светом и мраком — миллионы теней и переходных оттенков! И разумный человек всю жизнь учится их различать. И на то, чтоб его разум при этом не затуплялся, тратит кучу сил и времени.

Может, ты просто еще ни разу не умирала? Может, только разок умерев, сообразишь, о чем речь?

Пускай ты даже не подозреваешь, кем будешь дальше, всегда остается какой-то следующий шанс...

— Что же это такое — творить по-настоящему?
— Как бы лучше сказать... Проникая музыкой в сердце, приводить в движение физические тела. Тела слушателей — и свое собственное. И через это создавать ситуацию, когда все вокруг приходит в движение. Примерно так.

С середины на половину хорошие дела не делаются. Некоторые вещи на свете получаются только в одиночку. А некоторые — только вдвоём. уметь их совмещать — хорошая штука. А вот путать одно с другим никуда не годится

Есть такая порода людей: за что ни возьмутся, сразу не получается ничего.

Какое-то время я боролась за себя, строила свой мирок. И теперь всегда могу спрятаться в том мирке и хоть немного расслабиться. Одна. Как улитка в панцире. Но ведь мне потому и пришлось сооружать этот панцирь, что сама я — беззащитный слизняк. Да и для внешнего мира мой мирок совсем крошечный и ничтожный. Как хижина из картонных ящиков. Ветер дунул посильнее — все тут же и развалилось...