Так чувствуешь все чаще в сентябре,
что все мы приближаемся к поре
безмерной одинокости души,
когда дела все так же хороши,
когда все так же искренни слова
и помыслы, но прежние права,
которые ты выдумал в любви
к своим друзьям, – зови их, не зови,
звони им – начинают увядать,
и больше не отрадно увидать
в иной зиме такой знакомый след,
в знакомцах новых тот же вечный свет.
Кошмар столетья — ядерный грибок,
но мы привыкли к топоту сапог,
привыкли к ограниченной еде,
годами лишь на хлебе и воде,
иного ничего не бравши в рот,
мы умудрялись продолжать свой род,
твердили генералов имена,
и модно хаки в наши времена;
всегда и терпеливы и скромны,
мы жили от войны и до войны,
от маленькой войны и до большой,
мы все в крови — в своей или чужой.
Но плакать о себе — какая ложь!
Как выберешь ты, так и проживешь.
Так научись минутой дорожить,
Которую дано тебе прожить,
Не успевая все пересмотреть,
В которой можно даже умереть,
Побольше думай, друг мой, о себе,
Оказываясь в гуще и в гурьбе,
Быстрее выбирайся и взгляни
Хоть раз — не изнутри — со стороны.
И день бежит, и дождь идёт,
во мгле летит авто,
и кто-то жизнь у нас крадёт,
но непонятно кто.