Иван Александрович Гончаров. Обрыв

14 цитат
Купить книгу:

"Обрыв" (1869) — завершающий роман трилогии, которую И. А. Гончаров (1812-1891) воспринимал как единое целое.

"Двадцать лет тянулось писание этого романа, — иначе и быть не могло. Он писался, как тянулся период самой жизни", — так отозвался автор об "Обрыве", подводя итоги своей творческой деятельности. Герой романа художник Райский — артистическая натура, стремящаяся реализовать свой идеал в произведениях искусства. Но проблема у него вполне "обломовская" — неспособность согласовать идеал и действительность, отделить собственную жизнь от искусства. Для Гончарова это — опасный симптом болезни русского общества, так и не сумевшего освоиться в бурной эпохе политических и экономических реформ. Критика встретила "Обрыв" прохладно. "Неловким и несвоевременным подвигом" назвал его Салтыков-Щедрин. Насчет несвоевременности он, пожалуй, оказался прав: даже самой литературной формой — "матрешкой" (роман автора о том, как его герой пытается написать роман) — "Обрыв" сильно опередил свое время. "Такой "Обрыв" кажется романом не из прошлого литературы, а из ее далекого будущего — чем-то в духе скорее "Дара" Набокова, чем прозы Тургенева" (Кирилл Зубков).
Сопроводительная статья Кирилла Зубкова
Кирилл Юрьевич Зубков (род. 1986) — кандидат филологических наук, преподаватель СПбГУ, сотрудник ИРЛИ РАН (Пушкинского дома), специалист по истории русской литературы середины XIX века, автор нескольких десятков книг и статей, научный сотрудник группы по подготовке Полного собрания сочинений и писем И. А. Гончарова в 20 томах. В сферу научных интересов, помимо творчества Гончарова, входит история литературной критики, взаимодействие литературы и цензуры, а также творчество А. Н. Островского.

В женской, высокой, чистой красоте есть непременно ум. Глупая красота — не красота. Вглядись в тупую красавицу, всмотрись глубоко в каждую черту ее лица, в улыбку ее. Взгляд — красота ее мало-помалу превратится в поразительное безобразие. Воображение может на минуту увлечься, но ум и чувство не удовлетворятся такой красотой: ее место в гареме. Красота, исполненная ума, — необычайная сила, она движет миром, она исполняет историю, строит судьбы; она, явно или тайно, присутствует в каждом событии. Красота и грация — это своего рода воплощение ума. От этого дура никогда не может быть красавицей, а дурная собой, но умная женщина часто блестит красотой. Красота, про которую я говорю, не материя: она не палит только зноем страстных желаний: она прежде всего будит в человеке человека, шевелит мысль, поднимает дух, оплодотворяет творческую силу гения, если сама стоит на высоте своего достоинства, не тратит лучи свои на мелочь, не грязнит чистоту...

Встречи без любви! Какое заклятие лежит над людскими нравами и понятиями! Мы, сильный пол, отцы, мужья, братья и дети этих женщин, мы важно осуждаем их за то, что сорят собой и валяются в грязи, бегают по кровлям... Клянем и развращаем в то же время! Мы не оглянемся на самих себя, снисходительно прощаем себе... собачьи встречи!... Открыто, всенародно носим свой позор, свою нетрезвость, казня их в женщине! Вот где оба пола должны довоспитаться друг до друга, идти параллельно, не походя, одни — на собак, другие — на кошек, и оба вместе — на обезьян! Тогда и кончится этот нравственный разлад между двумя полами, эта путаница понятий, эти взаимные обманы, нарекания, измены! А то выдумали две нравственности: одну для себя, другую для женщин.

... осень на дворе, а осенью человек, как все звери, будто уходит в себя.
Вон и птицы уже улетают — посмотрите, как журавли летят! — говорила она, указывая высоко над Волгой на кривую линию черных точек в воздухе.
— Когда кругом всё делается мрачно, бледно, уныло, — и на душе становится уныло... Не правда ли?

— ... Чего еще: рожна, что ли, надо?
Марфенька засмеялась, и Райский с нею.
— Что это значит, рожон?
— А то, что человек не чувствует счастья, коли нет рожна, сказала она, глядя на него через очки. — Надо его ударить бревном по голове, тогда он и узнает, что счастье было, и какое оно плохонькое ни есть, а все лучше бревна.

— Как, каждый день вместе и мало знаешь?..
— Мало. Не знаю, что у нее кроется под этим спокойствием, не знаю ее прошлого и не угадываю ее будущего. Женщина она или кукла, живет или подделывается под жизнь? И это мучит меня...

Она казалась ему одною из тех женских личностей, которые внезапно из круга семьи выходили героинями в великие минуты, когда падали вокруг тяжкие удары судьбы и когда нужны были людям не грубые силы мышц, не гордость крепких умов, а силы души — нести великую скорбь, страдать, терпеть и не падать!

Пояснение к цитате: 

Цитируются слова автора о восприятии Райским Марфы Тимофеевны, бродящей всюду от горя.

Нет вашей любимой цитаты из "Иван Александрович Гончаров. Обрыв"?