Я знаю, что это смешно. Но когда ты была влюблена в Марка, в двенадцать лет, это был первый раз, когда я испытал ревность. Это бессмысленно, я знаю, но вещи, которых мы больше всего боимся... не можем заставить себя отмахнутся от них. Если ты и Марк когда-нибудь... Я не думаю, что смог бы пережить это.
Джулиан Эмме.
Просто скажи ему, что ты можешь уйти, но всегда к нему вернешься.
Для Себастьяна никогда не существовало даже тени шанса на искупление. Но снам это не мешает, разве не так? Во сне я до сих пор иногда вижу брата, который мог бы у меня быть в каком-нибудь другом мире. И у него зеленые глаза. И ты, наверное, видишь Малкольма, которого считала другом. Когда люди умирают, с ними умирают и наши сны о том, кем они могли бы быть… Даже если их кровь – на наших руках.
— Все боятся смерти, – сказала Эмма.
— Не все, – возразила Клэри, – и я ее не боюсь. Но я боюсь оставить Джейса. Боюсь того, что с ним станет. И я думаю, что если мы поженимся, ему будет еще хуже. Брак… многое меняет. Это ведь обещание остаться с человеком. Но я не смогу пообещать остаться надолго…
– Я не собиралась бросать Кэмерона. Мы уже пришли сюда, и тут он позвонил и у меня на телефоне высветилось его фото… точнее, фото верблюда, потому что у меня нет ни одного снимка Кэмерона и я загрузила верблюда. И этот верблюд так меня разозлил, что я не сдержалась.
– Не лучший день для верблюдов.
– А разве у них вообще бывают хорошие дни?
— А ты – Кристофер Эрондейл.
— Откуда ты знаешь? – сухо и без энтузиазма отозвался Кит. Фамилию Эрондейл он ненавидел. Ненавидел само слово.
— Семейное сходство, – сказал Джейс. – Мы похожи. Ты похож на портреты кучи Эрондейлов, которые я видел. – Он помолчал и добавил: – А еще Эмма скинула мне на мобильник твою фотографию.
Все, что я хочу сказать: подожди еще неделю. В конце концов, – усмехнулся Джейс, – Эрондейл просто не может устоять перед вызовом.
Когда-то Джулиан был человеком, которому она могла рассказать абсолютно все. Теперь он был единственным, кому она не могла доверить вообще ничего.
Рыбка у меня не выживет, – сказала она. – Да мне даже на цветок в горшке посмотреть достаточно, чтоб он завял.
— Полагаю, лучше отпустить его на волю, – провозгласил Марк. Прежде, чем кто-либо успел что-то сказать, он подошел к перилам и вытряхнул пакетик в море.
— Никто не хочет ему сказать, что золотые рыбки пресноводные и в океане не живут? – тихо спросил Джулиан.
— Не горю желанием, – сказала Кристина.
Пусть будет еще одна ложь среди многих других… Эмма была не из тех, кому ложь давалась легко, но она постепенно училась. Оказалось, что она была вполне способна лгать, когда от этого зависит безопасность тех, кого она любит.
— Но пока что…
— Что – пока что? – спросил Марк. – Разве самое худшее еще не позади?
— Мы Сумеречные охотники, – сказал Джейс. – Как ты сам убедишься, самое худшее никогда не бывает позади.
Джулиан мог этого не заметить. Однажды он заметит, и тогда возникнут неудобные вопросы.
На которые придется отвечать.
Но не сегодня – потому что не прошло и нескольких минут, а Марк уже успел беззвучно выскользнуть из библиотеки. И исчез.
— Марк не выдаст нам тайн своего брата, Джейс, – сказала Клэри. – Ты сам бы выболтал секреты Алека?
Окно за спиной Джейса было высоким и прозрачным – таким прозрачным, что Марку иногда казалось, что он мог бы вылететь сквозь него наружу.
— Возможно – если бы это было для его же блага, – возразил Джейс.
- 1
- 2