Ведь даже одежда, которую они носили, была согласована, точно пароль, выпущенный в огромном количестве сегодняшний пароль, именуемый модой.
Когда ведешь себя как подозреваемый, тебя и будут подозревать.
Выражение лица — не потайная дверь, которую скрывают от постороннего взора, а парадный вход, и поэтому его сознательно так строят и так украшают, чтобы он услаждал глаз проходящего. Оно — письмо, а совсем не рекламный листок, который посылают, не задумываясь над тем, кто его получит, и поэтому не может существовать без адресата.
Самыми злобными критиками чаще всего становятся обездоленные.
Писать — не значит просто подставить вместо фактов ряды букв, писать — значит предпринять рискованное путешествие.
Если облачение тела в одежды знаменует прогресс цивилизации, то вряд ли можно быть гарантированным от того, что в будущем маска не станет самой обыденной вещью.
Психологически я страдал оттого, что маска не составляет со мной единого целого, но физически мне было неприятно слишком тесное соприкосновение с ней.
Само государство — некая огромная маска, и оно противится тому, чтобы внутри него существовало множество отдельных масок.
Мое несчастье останется только моим, и я ни с кем не смогу им поделиться. Поэтому кто угодно может без тени угрызения совести игнорировать меня. А мне не позволено даже протестовать.
Тот, кто обладает правом казнить, обязан выслушать показания обвиняемого.
Стремление подавить действия, недостойные человека, как это ни удивительно, представляется ничтожным, на него нельзя полагаться. Так трусливый ребенок, прикрыв ладонями лицо, спокойно смотрит между пальцами фильм, в котором орудуют чудовища.
Косметика... изготовление лица... оно, естественно, представляет собой отрицание настоящего лица. Отважное усилие — изменив выражение лица, постараться хоть на шаг приблизиться к чужому человеку. Но когда косметика приносит ожидаемый эффект... могут ли женщины не испытывать тогда ревность к этой косметике? <...> почему даже самая ревнивая женщина никак не реагирует на чужого человека, захватившего ее лицо?
Сколько бы ни было лиц, я неизменно должен был оставаться самим собой. Маленькой «комедией масок» я пытался лишь заполнить затянувшийся антракт в моей жизни.