Колин Уилсон — цитаты из книг автора

Много лет тому назад, в 1887 году, Макс Мюллер [...] заметил, что наши предки две тысячи лет назад были почти дальтониками, как почти все животные сегодня. Ксенофонт знал только три цвета радуги — пурпурный, красный и желтый, даже Аристотель говорит только о трехцветной радуге, а Демокрит знал не более, чем четыре цвета — черный, белый, красный и желтый. Гомер, по-видимому, представлял, что море имеет тот же цвет, что и вино. [...] Нет сомнения в том, что через тысячу лет человек будет видеть ослепительную Вселенную с дюжиной цветов, которые не существуют для нас.

«Прирожденная жертва» — это человек, страдающий от «недостаточной жизненной энергии»: он понимает, что его неудачи происходят в основном по его собственной вине, но воспринимает это как очередную неудачу — вместо того, чтобы попытаться понять, что ситуацию можно изменить. Такой человек часто предпочитает жить в фантастическом мире, бежит от реальности и потому неизбежное столкновение с нею всегда влечёт за собой трагедию.

Когда человек молод, ему психологически гораздо легче совершить преступление. Ребенок всегда хочет то, что не может иметь, и желания эти настолько сильны, что его не волнует, какими способами они удовлетворяются.

... убийство — бессмысленность жизни, пришедшая в действие: драматизация скрытой тщетности существования. Это — человеческий акт со всеми его неотъемлемыми ценностями, положенный под предметное стекло микроскопа, где он не может раствориться в невыразительном окружении других действий человека. Изучение убийства не является изучением ненормальности человеческой натуры: это — изучение человеческой натуры, запятнанной поступком, который проявляет ее на предметном стекле микроскопа.

Доктор Фостер говорил: «Уверен в очевидности того, что естественная природа материи такова, что атомы — алфавит Вселенной, химические соединения — слова, а ДНК скорее всего — длинные предложения или даже целые книги, выражающее что-то вроде понятий «слон», «жираф» или даже «человек».

Но художник воплощает собственное эмоциональное видение в реальность, поскольку «реальность» — это все обстоятельства всех людей, и он испытывает желание показать, что это для него означает.

В критические моменты человек осознает, что он обладает гораздо более высокой степенью свободы, чем предполагал.

... существование в качестве изгоя, отринутого обществом, не является естественным для человека. Если оно продолжается слишком долго, то вызывает чувство бесполезности и усталости от жизни.

Чем крупнее и централизованнее становится общество, тем большее количество социально безответственных личностей оно порождает. Обезличенность общества порождает бунт, или пренебрежительное равнодушие. Следовательно, век централизации является веком малолетних преступников и сексуальных маньяков.

Пиратство — идеальный образ жизни для «супервора». Он может грабить, перерезать глотки, сжигать города, похищать женщин. Он может осуществлять все свои детские фантазии, исполненные агрессии и насилия.

По сути своей, человек — существо общественное и готов помогать своим собратьям, так как сам нуждается в их помощи.

В соответствии с теорией Маслоу, мироощущение человека исходит из восходящей шкалы первичных ценностей. Первая из них — потребность в еде. Как только она удовлетворяется, появляется потребность в крове. Удовлетворите ее, и тут же появится потребность в любви — необходимость почувствовать как свою принадлежность к обществу в целом, так и физическую близость одного-единственного человека. После удовлетворения этой страсти возникает четвертая потребность — в самоуважении. И, наконец, на вершине пирамиды оказывается потребность самореализации — полного проявления возможностей личности.

Наука ненавидит «телеологию» — концепцию цели.

Мы все испытываем на себе воздействие величайшей человеческой загадки — скуки, которая чаще, чем что-либо другое, способна «омрачить» наше благоденствие. Но в последнюю секунду священник Грэм Грина неожиданно осознает, что «было бы так легко оставаться святым». Раскольников понимает, что если ему придется всю жизнь простоять на узком выступе в кромешной тьме и буре, то все равно он предпочтет такую жизнь мгновенной смерти. Даже американский гангстер Чарли Биргер заметил, стоя на эшафоте: «А этот мир прекрасен, не правда ли?» Мы отрицаем эту свободу каждой секундой жизни, за исключением кратких вспышек озарения. Но до сих пор она остается самой интересной возможностью, которой обладает человек.

Судьба обрекает каждого агента-диверсанта жить «на ничьей земле». Нет места, которое он мог бы назвать своим домом. Его повседневное существование, в равной степени как и психологическое состояние, связаны с неуверенностью, страхом и подозрительностью. Он подобен человеку, изменившему всем и предавшему каждого. Он — самый страшный враг самому себе.