Константин Георгиевич Паустовский — цитаты из книг автора

Константин Георгиевич Паустовский - цитаты автора

Константин Георгиевич Паустовский

Константи́н Гео́ргиевич Паусто́вский — русский советский писатель, классик отечественной литературы. Член Союза писателей СССР.

Журналист Валерий Дружбинский, работавший у К. Паустовского литературным секретарём в 1965—1968 гг., в своих воспоминаниях о писателе написал: «Удивительно, но Паустовский ухитрился прожить время безумного восхваления Сталина и ни слова не написать о вожде всех времён и народов. Ухитрился не вступить в партию, не подписать ни единого письма или обращения, клеймящего кого-нибудь. Он изо всех сил пытался остаться и поэтому остался самим собой.»
Во время судебного процесса над писателями А. Д. Синявским и Ю. М. Даниэлем К. Паустовский открыто выступил в их поддержку, предоставив суду положительные отзывы об их творчестве. В 1965 году он подписал письмо с ходатайством о предоставлении А. И. Солженицыну квартиры в Москве, а в 1967 — поддержал Солженицына, написавшего письмо IV Съезду советских писателей с требованием отменить цензуру литературных произведений. Уже незадолго до смерти, тяжело больной Паустовский направил письмо А. Н. Косыгину с просьбой не увольнять главного режиссёра Театра на Таганке Ю. Любимова. За письмом последовал телефонный разговор с Косыгиным, в котором Константин Георгиевич сказал: «С вами говорит умирающий Паустовский. Я умоляю вас не губить культурные ценности нашей страны. Если вы снимете Любимова, распадётся театр, погибнет большое дело». Приказ об увольнении подписан не был.

Род деятельности: 
писатель
Дата рождения: 
31.05.1892
Дата смерти: 
14.07.1968 (76)

Есть французское выражение: «Великие мысли исходят из сердца». Пожалуй, вернее было бы сказать, что великие мысли исходят из всего человеческого существа. Сердце, воображение и разум — вот та среда, где зарождается то, что мы называем культурой.

Писателем может быть только тот, у кого есть что сказать людям нового, значительного и интересного, тот человек, который видит многое, чего остальные не замечают.

Я думал, что никогда и никому не поверю, кто бы мне не сказал, что эта жизнь, с её любовью, стремлением к правде и счастью, с её зарницами и далёким шумом воды среди ночи, лишена смысла и разума.
Каждый из нас должен бороться за утверждение этой жизни всюду и везде—до конца своих дней.

Очень жаль, что всю прелесть детства мы начинаем понимать,
когда делаемся взрослыми. В детстве все было другим. Светлыми и чистыми глазами мы смотрели на мир, и все нам казалось гораздо более ярким.

Ярче было солнце, сильнее пахли поля, громче был гром, обильнее дожди и выше трава. И шире было человеческое сердце, острее горе и в тысячу раз загадочнее была земля, родная земля — самое великолепное, что нам дано для жизни.

Иногда мне хочется встретить собеседника, с которым можно не стесняясь поговорить о таких вещах, как эдельвейсы или запах кипарисовых шишек. К сожалению, таких собеседников в обыденной жизни я не встречал. Они попадались только в книгах.

Чрезмерная любовь вызывает желания, недоступные трезвому человеку. Кому из людей в их будничном состоянии может прийти в голову дикая мысль поцеловать человеческий голос...
... желанием одним только дыханием прикоснуться к этому таинственному голосу, к этой теплой струе воздуха, что издает такой великолепнейший, взволнованный звон.
Люди говорят, что слишком большая любовь покоряет человека.

Кузьмин сел на диван с деревянной спинкой, поколебался, достал папиросу, закурил. Он волновался, и непонятное это волнение его сердило. Им овладело то чувство, какое всегда бывает, когда попадаешь ночью в незнакомый дом, в чужую жизнь, полную тайн и догадок. Эта жизнь лежит как книга, забытая на столе на какой-нибудь шестьдесят пятой странице. Заглядываешь на эту страницу и стараешься угадать: о чём написана книга, что в ней?