Да уж энтот твой барон
Был потрескать недурен!
Сунь его в воронью стаю –
Отберет и у ворон.
С виду гордый – «я-а» да «я-а»,
А прожорлив, как свинья,
Дай солому – съест солому,
Чай, чужая, не своя!..
Да уж энтот твой барон
Был потрескать недурен!
Сунь его в воронью стаю –
Отберет и у ворон.
С виду гордый – «я-а» да «я-а»,
А прожорлив, как свинья,
Дай солому – съест солому,
Чай, чужая, не своя!..
Смеральдина:
Ах, старая, но как же мне добиться,
Чтоб принц вдруг пожелал на мне жениться?
Помилуй, Боже, в толк я не возьму,
Как я могу понравиться ему?
Моргана:
Чуток поулыбайся для затравки,
Потом вверни чего-нибудь из Кафки,
Потом поплачь над собственной судьбой,
И все произойдет само собой.
(решившись вступить в разговор)
— Мне обойти бы тему осторожно,
Да тема-то уж больно горяча!..
Никак прожить нам, бабам, невозможно
Без твердого надежного плеча!..
(раздраженно)
— Мне помнится, на прошлой нашей встрече
Ты втюхивала тот же манифест!..
Дались тебе, однако, эти плечи!..
Иль у мужчины лучше нету мест?..
Кто пашет, поливая землю потом,
Теперь у нас зовется идиотом,
А если он еще и патриот,
То он уже опасный идиот!
Еще вчера во времени ушедшем
Я сам себе казался сумасшедшим,
А нынче понимаю я, эхма!
Что это мир вокруг сошел с ума!
Пока я был под властию заклятья,
Все в мире перепутались понятья.
Тот простодушен, – стало быть, кретин,
Тот предприимчив, – значит, сукин сын.
Кто пашет, поливая землю потом,
Теперь у нас зовется идиотом,
А если он еще и патриот,
То он уже опасный идиот!
Изловить бы дурака,
да отвесить тумака,
ан нельзя никак -
ведь рассказчик-то дурак!
А у нас спокон веков
нет суда на дураков!
Да к лицу ли энто мне – приставать к твоей жене?..
Вот и шли вас, обормотов, в заграничные турне!..
У нас своих волшебников полно,
Что превращают золото в говно!..
Желая рассмешить толпу до колик,
Репризами исходит бедный комик.
Меж тем, ему довольно снять штаны,
Чтоб вызвать ликованье всей страны!..
Он был почти что с Богом наравне,
Но капнуло с небес, — и он в говне!..
Да, я дурак, я клоун, я паяц,
Зато смеюсь над всеми не боясь.
И вы платки слезами не мочите,
Чем горше жизнь, тем громче хохочите.
Да, мы живем в грязи, едим не всласть,
Зато мы обхахатываем власть.
И власти разрешают нам смеяться, –
Смеющегося можно не бояться.
Кто хохотом заткнет голодный рот,
У власти не попросит бутерброд.