Я думал, у нас есть время. Несмотря ни на что, я был уверен почему-то, что у нас есть время. Первая ошибка влюбленных. Возможно, их единственная ошибка.
…Ни у кого не может быть больше одного мнения, даже в так называемых точных науках. Всегда, во всем, что делаем в этом мире, мы ограничены собственной субъективностью. Но у нашего мнения могут быть огромные крылья, если мы разрешим им развернуться.
Рассуждение вторично. Скучно. Это антоним жизни.
…Один из приемов взбодриться, сосредоточиться, заглянуть вглубь.
…Так здорово просто подарить то, о чем тебя даже не просили.
Б сказал, что он однажды пытался объяснить Текету, что такое война и 18 миллионов погибших, но тот не мог уразуметь даже цифры, не говоря уже о том, что в одной стычке может погибнуть так много народу. Б сказал, что тело его брата в Бельгии так и не смогли собрать целиком. Сказал, что, безусловно, гораздо более цивилизованно раз в несколько месяцев убивать одного человека, демонстрировать всем его голову, называть его имя возвращаться домой праздновать, чем безжалостно истреблять миллионы безымянных.
Я мысленно возвращаюсь к тому разговору с Хелен на ступенях Шермерхорна о том, что каждая культура имеет собственный дух, свой аромат. Ее слова, сказанные в тот вечер, всплывают у меня в голове минимум раз в день. А говорила ли я когда-нибудь кому-нибудь такое, что в течение восьми лет ежедневно будет тревожить его?
– Она была для вас вином или хлебом?
– В каком смысле?
– Это из поэмы Эми Лоуэлл, мы ее очень любили в колледже. Вино – это нечто волнующее и чувственное, а хлеб – родное и жизненно необходимое.
– Думаю, вином.
– А это могло бы превратиться в хлеб?
– Не знаю.
– Такое не всегда случается.
– Нет, думаю, нет.
- 1
- 2