Это очень просто, — объясняла она, — я видела, как люди умирают, я видела, как разлучают родных и близких, я каждый день видела голод и жестокость. И убедилась: ничто не может быть важнее сочувствия к страданиям других. Ничто — ни карьера, ни богатство, ни ум, ни положение в обществе. Если мы хотим выжить, мы должны сочувствовать друг другу.
Кто поймет ее? Кто поймет заметных, а иногда и просто замечательных женщин, которые из века в век «прописывают» на страницах свих биографий людей совершенно никчемных, а то и просто недостойных.
Молчал только бедный отец. Никаких комментариев, ни одного осуждающего слова в адрес дочери, хотя он был буквально сражен ее новой выходкой. В любых ситуациях князь свято соблюдал завет погибшей жены: никогда, ни при каких обстоятельствах не закрывать двери перед детьми, как бы виноваты они ни были.
Тогда Вера Александровна не знала, что ни этому, ни другим ее намерениям помочь сыну сбыться не удастся. Не ведала она и того, что вот-вот за Базиля вступится другая любовь. И тут уж все гонения и козни судьбы окажутся бессильными — такой огромной, сомоотреченной она будет до гробовой доски, до последнего вздоха, такой, о какой в романах пишут, а в жизни посылается лишь избранным...