Со мной так часто бывает: встанешь невольно на точку зрения противника, а потом глядишь — никакого противника уже и в помине нет.
Истории, рассказанные в книгах, принадлежат не рассказчику, а тем, кто его слушал.
Людям свойственно иногда переоценивать чужое могущество.
Петь, плясать и бросаться друг к другу в объятия вас никто не заставляет, но успокоиться необходимо. Просто помните, что ваши нынешние гнев, раздражение и плохое настроение не имеют к вам никакого отношения. Обычное наваждение, ядовитые испарения болота. Не так уж трудно им противостоять.
Речь идёт о Болоте Гнева. Воспринимается как метафора негативных сторонних действий, влияющих на поведение человека.
Есть люди, для которых все самое важное и значительное происходит в детстве; такие близких друзей, повзрослев, уже не заводят, только приятелей, коих, впрочем, может быть великое множество. Для меня-то прошлое почти не имеет ценности, может быть именно поэтому я так легко схожусь с людьми? Распознаю «своих» — по сиянию глаз, по невзначай сказанному слову, даже жесту — и плевать я хотел, как давно мы знакомы. Получаса иногда за глаза достаточно. Но было бы странно думать, что все человечество похоже на меня. Напротив, я в этом смысле редкая птица, таких придурков еще поискать...
Реальность, а она — да вот же, рядом, вокруг, везде, лишь бы хватило сил наслаждаться.
В конце концов, басням верит подавляющее большинство горожан, а большинство почти всегда ошибается, просто обязано ошибаться.
Люди часто врут по мелочам только потому, что говорить правду слишком хлопотно.
Взрослые умеют сдерживать себя и, даже отчаянно рыдая, экономят силы, потому что краешком сознания понимают: жизнь продолжается, и когда-нибудь придётся прекратить плакать, встать и пойти умыться, извиниться перед всеми присутствующими за свое поведение, а потом выпить кружку камры и отправиться спать. А вот младенцы не имеют представления о будущем, они живут только здесь и сейчас, а потому всегда плачут так, словно в их распоряжении вечность, которую надо наполнить криком и слезами.
Не так уж трудно уговорить того, кто больше всего на свете хочет, чтобы его уговорили.
- 1
- 2