Макс Фрай. Горе господина Гро

Никто никого не знает. Некоторые очень старые и мудрые люди неплохо знают самих себя, и даже это, на мой взгляд, грандиозное достижение, все бы так.

Человек рождается одиноким; строго говоря, рождение – это и есть первый шаг навстречу одиночеству, таковы правила игры, в которую нас всех втянули, не спросив; жалобы не принимаются.

В тот день, когда я начну страдать от нелюбезного обращения, мне придётся наложить на себя руки, чтобы избавить этот прекрасный мир от очередного надутого болвана.

На то и дан людям язык, чтобы искажать факты. А голова — чтобы извлекать из груды вранья крупицы правды и с их помощью восстанавливать объективную картину.

Я, видишь ли, уже привык справляться сам. Или не справляться. Но всё равно сам. Хорошая привычка, не стоит от неё вот так сразу отказываться.

Некоторые люди любят знания как таковые и стремятся узнать как можно больше тайн — любых, чтобы было, не особо задумываясь, как ими можно распорядиться. Я же предпочитаю знания, которыми могу воспользоваться на практике. Забивать голову бесполезной информацией мне ни к чему. Я с полезной-то едва управляюсь...

Для того чтобы не сдаваться нужен противник, заочно или задним числом такие вещи не делают. Только лицом к лицу.

Стоит решить, что достиг в чем-то совершенства, и тут же выясняется, что это только начало большого, сложного и, ясное дело, бесконечного пути. Мне-то как раз нравится, а многих, я знаю, бесит. А вас?

Люди чувствуют, что в их жизни могло бы быть гораздо больше всего: магии, приключений, неожиданностей, побед, событий, снов, свершений, возможностей, денег, в конце концов. […] А ребята вроде нас, в чьей жизни действительно несколько больше магии, приключений, горячих пирожков и прочих занятных вещей, мозолят им глаза, собственным примером напоминая, что всё возможно, подстрекая к переменам, которых, скорее всего, никогда не будет. С этой точки зрения мы с вами — страшные люди, Кофа.

Я — возможность, — наконец говорит Франк. — Я — то, во что теоретически может превратиться твой друг, если обуздает две непобедимые стихии — время и себя.

– И кто виноват?
– Никто, конечно же. Все, что взрослый человек делает с собой, со своей жизнью и смертью, он делает сам.
– Зато расхлебывать все это обычно приходится большой компанией.