Маргарет Этвуд — цитаты из книг автора

Не дай ублюдкам тебя доконать.

Но ему нельзя пить. Нельзя от слова «совсем».

... Когда любишь кого-нибудь, любовь может не быть взаимной так, как тебе хотелось бы, но все равно любовь — это хорошо, потому что она расходится от тебя во все стороны, как волна энергии, и может помочь какому-нибудь созданию, которого ты даже не знаешь.

Кажется, не осталось уже ни одной человеческой надобности, которую рынок не использовал бы в своих целях.

Вход на кладбище через кованые железные ворота, на арке – замысловатый витой узор, а сверху надпись:
Если я пойду и долиной смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной.

Да, казалось бы, вдвоем безопаснее.
Но Ты – персонаж ненадежный. Все мои знакомые Ты вечно подводили.
Они удирают из города, предают или мрут, как мухи, – и куда тебе деваться?
Да прямо сюда.

Жизнь моя имела тенденцию изгибаться, ветвиться и выпячиваться — так часто бывает, когда следуешь по пути наименьшего сопротивления.

Природа в полный рост — не под силу человеку...

Хорошо бы жить без стыда. Хорошо бы жить бесстыдной. Хорошо бы жить темной. Я тогда бы не понимала, сколь я темна.

Печалиться лучше в молодости. Печальная хорошенькая девушка вызывает желание ее утешить, а вот печальная старая клюшка — нет.

Шекспир тем и прекрасен, что у него нет однозначных ответов.

Женщины очень часто совершают одну принципиально важную ошибку. Тратят уйму времени на объяснение собственных чувств, тащат на блюде эмоции и реакции, недостатки и потребности, и любовь, и гнев, и обиды. Как будто от разговоров может быть прок.

Девушки! Добивайтесь успеха! Если хотите найти себе место под солнцем, развивайте свой бюст!

Не ешь то, что не готов убить.
Не убивай то, что не готов съесть.
Не убивай.
Не ешь.
К черту вегетарианцев! «Все боги плотоядны».

Леди похожи на медуз — одна вода.

Начинаешь думать, сколько каждый год, каждый месяц, каждую неделю издается книг, и за голову хватаешься — Господи, какая прорва! Слова, слова начинают терять свое значение.

Индиец, принимая ванну, бросал на пол полотенца. Он часто повторял, что никто не понимает всех ужасов кастовой системы лучше человека, который в ней вырос; при этом ничего не мог с собой поделать, и к тем, кто подбирал полотенца, относился как к прислуге.