Марк Леви. Где ты?

Я каждый раз говорил ей, что дружбы между мужчиной и женщиной не существует. Она каждый раз меня спрашивала: «А как же мы с тобой?». Я каждый раз опускал глаза и смущенно бурчал: «А, ну да, точно».

Можно сколько угодно твердить, что внешность в любви не главное, — говорила Мэри. — Но, когда хочешь понравиться, одежда играет поразительную роль!

Всю свою жизнь они только и делали, что выплачивали кредиты. Чего ради? Чтобы погибнуть, впечатав в дерево классную тачку, которую только что купили? Вся их жизнь уместилась в две секунды вечерних новостей, которые я смотрела по отличному, правда, ещё не оплаченному телеку.

Если у твоей соседки сломана нога, а у тебя только вывихнута лодыжка, твоя боль от этого меньше не станет.

Неужели прошлое для тебя настолько важнее, чем настоящее и будущее? Я понимаю, так легко поддаться ностальгии — эта сладостная боль созерцания, приятная неспешная смерть, но ведь всё-таки это смерть, Филип.

Сейчас вечер, льёт как из ведра, и лучше я отправлюсь спать, а то плету невесть что, лишь бы заставить тебя ревновать.

— Ты пришлёшь мне весточку? — спросил он тоном маленького мальчика.
— Нет!
— Будешь мне писать?
— Интересно, у них здесь есть мороженое?

Я действительно странный человек. Я скучаю по тебе, и мне так трудно в этом признаться.

Чужая боль помогает тебе бежать от своей, с которой ты боишься встретиться лицом к лицу.

Гордо глядя ей прямо в глаза, он заявил, что уезжает. Она сразу поняла, что будет скучать по нему, как и по всем тем, близким и далёким, кого она любила и кто всегда почему-то исчезал из её жизни.

Есть люди, которые видят вещи такими, какие они есть, и задаются вопросом «почему?». А я вот вижу их такими, какими они могли бы быть, и говорю себе: «Почему бы и нет?»

Я осознала, что хочу жить с тобой, потому что мысль о старости рядом с тобой делает меня счастливой.