Марк Михаловски — цитаты из книг автора

— Факты остаются фактами, – сказал Мезант.
— А высокомерная, упрямая чушь остаётся высокомерной упрямой чушью.

Ничто не лечит лучше нескольких часов сна.

— Кто это? – спросил мужчина так, как будто бы её там и не было.
— Я та, кто знает того, кто очень расстроится, когда вернётся и узнает о вашей выходке.

— Меня зовут Гараман Хавати, вы на борту моего корабля «Тёмный Свет». А вы кто?
— Донна Ноубл. И это означает «проблема», если вы не вернёте меня туда, откуда взяли. Немедленно!

— Кто-то похитил ценное сокровище.
— Не такое уж оно и ценное, – возразил служитель.
Доктор обиженно на него посмотрел:
— Я имел в виду Донну.

Она подумала, а бывало ли такое, что бы предыдущие спутники Доктора усаживали его и заставляли прочесть им «Как сбежать из запертой комнаты – курс для начинающих»? Наверное, нет.

— Если я скажу вам, что мы не воры,– сказал Буни, – вы замолкните?
— Возможно, – осторожно ответил Доктор. — Хотя, конечно, может появиться ещё больше вопросов. А вот что я люблю, так это вопросы. Лучше, конечно, ответы, но для начала и вопросы сойдут.

— А что это за планета?
— Он с Даллендафа.
— А, – сказал Доктор, хотя ему это ничего не сказало. – А вы?
— Родилась на Пупопе, росла... где только не росла.
— Не может быть! – улыбаясь во весь рот, воскликнул Доктор.
— Вы её знаете?
— Нет... но разве не превосходно, что есть планета, которая называется Пупоп?

— А почему вы называете его «кораблём последователей Культа»?
Келлика и Буни снова странно переглянулись.
— Да хватит уже! – воскликнул Доктор. – Сколько можно говорить загадками? Представляете, если бы все так делали: «Мне хотелось бы... ну, знаете... такой сосуд с ручкой сбоку. В котором есть вещество. Жидкое. Тёплое», – он опустил руки. – С таким подходом ничего не добьёшься.

— Учёные постоянно с ума сходят. Особенно самые умные.
Он замолчал и посмотрел на Лайен:
— О том, чтобы сходили с ума не самые умные, как-то слышать не приходится, правда? Только гении. Забавно это.

— Но вы – старые боги, – крикнул Энчикка, почти извиняясь. – Жизнь идёт дальше, джэфти смотрят в будущее, а не в прошлое.
— Эти двое, может быть, и старые боги, солнышко, – сказала Донна, кивая в направлении Огмуни и Мезанта, – но я-то нет! Я ваш новый Бог... ваша новая Богиня, — поправилась она.
Театральным жестом она продемонстрировала себя:
— Узрите: Я!
Снова раздался ропот, и она увидела, что некоторые из джэфти трогают свои волосы. Свои рыжие волосы.
— Да! – закричала она. – Узрите меня, узрите Донну, – она шагнула вперёд и сделала движение головой как в рекламе шампуня. – Узрите – Рыжая Богиня!

— Она изображает богиню, – недоверчиво сказала Лайен.
— Наверное, на ней сказались путешествия со мной, – усмехнувшись, сказал Доктор. – Они все так делают.

— Ты справилась так, словно была рождена для этого, Донна.
Донна усмехнулась и величественно кивнула.
— Богиня Донна, – поправила она, и увидела, что Огмуни нахмурился.
— Вы хоть иногда улыбаетесь? – спросила она. – Знаете, я могла бы сказать им, чтобы они заставили вас улыбнуться.– Вообще-то, – добавила она, прищурившись и приблизившись к нему лицом к лицу, – я, наверное, могла бы сказать им разорватьвас на кусочки и спустить их в туалет, если бы захотела. Мой народ, – она сделала драматическую паузу, – исполнит мою волю!

– Извини, что спрашиваю, но почему тебя зовут Мамой?
>ЭТО БЫЛО МОЕЙ ФУНКЦИЕЙ.
– Твоей функцией? Раньше я слышал разные названия для этого, но «функция»? Дети?
>БОЛЬШЕ НЕТ.
Эти слова дрожали в воздухе. Доктор почувствовал комок в горле. Он моргнул.
– Где они?
>ИХ ЗАБРАЛИ.
– Сожалею. Но кто? – он запнулся. – Если ты не против говорить об этом.
>ВОСПОМИНАНИЯ УЖЕ НЕ ТАК БОЛЕЗНЕННЫ, КАК РАНЬШЕ.
Эти слова висели в воздухе меду ними, словно связующая их нить. У Доктора тоже были люди, которых он потерял. И хотя он знал, что никогда не забудет их, он также знал, что клише «время лечит» стало клише именно потому, что это было правдой.
Мама продолжала:
>Я... БЫЛА... МАТЕРЬЮ ПОКОЛЕНИЯ МЕХАНИЗМОВ. ВОЕННЫХ МАШИН. Я РОДИЛАСЬ В ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИХ ЛАБОРАТОРИЯХ МИТАКОРИНА. С РОЖДЕНИЯ Я БЫЛА ПОДКЛЮЧЕНА К ВИРТУАЛЬНОМУ ВОЕННОМУ СИМУЛЯТОРУ. ОНИ ИЗУЧИЛИ МОЮ РЕАКЦИЮ НА РАЗЛИЧНЫЕ СЦЕНАРИИ, ОТОБРАЛИ САМЫЕ ЭФФЕКТИВНЫЕ ИЗ МОИХ ПОДПРОГРАММ, И ИМПЛАНТИРОВАЛИ ИХ В ДРУГИЕ ВОЕННЫЕ МАШИНЫ. В МОИХ ДЕТЕЙ. КОГДА Я УЗНАЛА, ЧТО С НИМИ СЛУЧИЛОСЬ... – Мама сделала паузу, и Доктор увидел, как её руки так по-человечески сжались от отчаяния.
>Я БОЛЬШЕ НЕ ХОТЕЛА БЫТЬ ЧАСТЬЮ ЭТОГО. Я... Я ПОВРЕДИЛА СЕБЯ, ПЫТАЯСЬ СДЕЛАТЬ СЕБЯ БЕСПОЛЕЗНОЙ ДЛЯ НИХ.
– И это повреждение, – предположил Доктор, – сделало тебя немой, так?
>Я ПЫТАЛАСЬ ПРЕКРАТИТЬ СВОЁ СУЩЕСТВОВАНИЕ, НО НЕ СМОГЛА.

— Интересно, – сказал человек-ящерица, направляясь, слегка прихрамывая, к Донне.
— Что?
— Вас беспокоило повреждение механизма, но дверь вас не заботила.
— Что?
— Это потому, что тот механизм имел гуманоидную форму, был похож на человека?
— Нет, конечно же, нет.
— Тогда почему? – Мезант был искренне озадачен. – У того прибора самосознания было ненамного больше, чем у этой двери; он чувствовал боль или страдание не больше, чем эта дверь. И тем не менее, он вызвал в вас эмоциональный отклик, которого не вызвала дверь.
— Поверить не могу, что мы вообще обсуждаем это, – ошарашенно смотрела на него Донна. – Тот робот не имел ничего общего с дверью, и вы это знаете.
— По всем важным пунктам он имел общее. Имел.
Мезант снова покачал головой и Донна поняла, что ему и вправду тяжело понять разницу.
— Это, – сказала она как можно твёрже. – Была. Дверь.
— А то, – возразил Мезант таким же тоном. — Был. Робот.