Марта Кетро. Вдохнуть! и! не! ды! шать!

Стою, прячу глаза в чашке с утренним кофе, боюсь посмотреть окну в грустное лицо.

Нравилась мне эта странная любовь. Я в ней такая красивая была.

Я не играю, я такая, какая есть. Искренняя. Даже, если на фиг посылаю – делаю это искренне, от чистого сердца, от всей души.

А потом я передумала его любить. Любовь приходить и уходит, а кушать хочется всегда.

Иди. Я знаю, что нужно. Это всегда так, что те, кто нужен, с кем мог сродниться, кого понимаешь, — уходят.

Интернет несёт читателю тонны мусора и крупинки золотого песка, и умение выбрать самое интересное становится весьма востребованным талантом.

Немного больно, немного неприятно, а как некрасиво…

Небо мое, ты говоришь со мной подчас такими теплыми, внезапными голосами.

Память вообще странная штука. Казалось бы это событие останется с тобой навсегда, но проходит какое то время и ты видишь его, как через мутный иллюминатор. Какие то фигуры на секунду возникают из небытия и изчезают, и ты не успеваешь увидеть их лица. Или сосредоточившись ты видишь одного человека и его лицо, но события вокруг погружаются в сумрак.
И эта внутренняя игра света становится второй биографией, более реальной, чем внешняя. Потому что каждая такая световая вспышка побеждает время, показывая, что его нет.

Чтобы говорить о любви и смерти, о жизни в самых разных ее проявлениях, прикасаясь к больным и нежным темам бытия, нужно очень много душевных сил.

Я хотела бы жить во французской песенке. Знаете, такой легкий шансон — любовь, ля-ля, завтрак в отеле с видом на Лазурный берег, кофе, горячий рогалик, поцелуи в шею, роза и ревность.

Ах, тетя Соня! У меня как раз перец закончился – не могли бы вы на секунду опустить ваш язык в кастрюлю? Только на секунду, а то я отравлюсь.

Кажется, ты уронила под стол способность к связной речи. Я дам тебе знать, если найду.

В выходные запустила новый проект – «Послеремонтная уборка».

Но мой бортовой самописец, не способный воспринимать подобную информацию, сам себе нажал Reset.

Плакать – это для детей.