Написанная в 1973 году, книга известного немецкого писателя Михаэля Энде сегодня звучит как нельзя более современно.
В ней рассказывается об удивительной девочке Момо, обладавшей редким даром – слушать других людей. В мужском пиджаке с подвёрнутыми рукавами, с Цветком Времени и черепахой под мышкой, она вступает в неравную борьбу с жестоким миром Серых господ, с миром прагматиков и материалистов, забывших о настоящих человеческих ценностях, о доброте и сочувствии к ближнему.
Книга оформлена рисунками автора.
... так же, как вы имеете глаза, чтобы видеть свет, и уши, чтобы слышать звуки, так у вас есть и сердце, чтобы чувствовать время. И все то время, которое не прочувствовано сердцем, потеряно, как краски радуги для слепого или песня соловья для глухого. К сожалению, на свете много глухих и слепых сердец, которые ничего не ощущают, хотя и бьются.
— И что это за болезнь?
— Вначале она незаметна. Просто наступает день, когда тебе ничего больше не хочется делать. Все становится неинтересным, человека охватывает тоска. И это уже не проходит. Тоска усиливается день ото дня, от недели к неделе. Человек чувствует себя опустошенным, он становится недовольным и самим собой, и всем миром. Постепенно проходит и это чувство, и ты уже вообще ничего не ощущаешь. Тебе все безразлично. Весь мир становится чужим, тебе уже нет до него никакого дела. Уже нет ни гнева, ни восторга, ни радости, ни грусти, люди не умеют больше ни смеяться, ни плакать. Все окутывает ледяной холод, любви нет. Тогда болезнь становится неизлечимой. Люди мечутся с пустыми, серыми лицами, становятся такими же, как Серые господа. Да, они становятся такими же чудовищами. Смертельная Скука — вот название этой болезни.
Чем маленькая Момо отличалась от других людей, так это умением слушать. Что тут особенного, скажет читатель, слушать может каждый.
Но это заблуждение. На самом деле, слушать редко кто умеет. А Момо слушала совершенно исключительно, так, что даже глупцам моментально приходили в голову умные вещи. И не потому, что она расспрашивала или какими-то словами наводила на правильный путь, нет, она только слушала с полным вниманием и искренним участием. Она смотрела на собеседника своими большими тёмными глазами, и тот чувствовал, как его озаряют такие мысли, о существовании которых у себя он и не подозревал.
Она так умела слушать, что расстерянные и неуверенные в себе люди внезапно чётко понимали, что им нужно от жизни, робкие и застенчивые вдруг начинали чувствовать себя свободными и смелыми, а несчастные и подавленные становились уверенными и радостными. И если кто-то считал, что его существование не имеет никакого смысла, и сам он лишь один из миллионов ничего не значащих созданий, которое можно заменить, как разбитый горшок, он шел в амфитеатр и говорил обо всем маленькой Момо. И уже во время рассказа ему таинственным образом становилось ясно, что он глубоко ошибался, что, каким бы он ни был, он среди всех людей единственный в своем роде, уникальный и, значит, по-своему ценен для мира.
Вот как Момо умела слушать!
Люди должны сами решать, что им делать со своим временем. И защищаться они должны тоже сами. Я только выдаю каждому, что положено.
– Ты ничто, – сказал голос. – Тебя сделали мы. Ты резиновая кукла, которую мы надули, как пузырь. Но если ты нас разозлишь, мы опять выпустим из тебя весь воздух. Или ты думаешь, что обязан всем самому себе и своему мизерному таланту?
– Да, я так думаю, – хрипло сказал Джиги.
– Бедный маленький Джиги! – сказал голос. – Ты был и остался легкомысленным фантазером. Раньше ты выступал как принц Джилорамо в маске бездельника Джиги. А кем ты станешь сейчас? Бездельником Джиги в маске принца Джилорамо. Благодари нас, ведь это мы осуществили все твои мечты.
– Неправда! – залепетал Джиги. – Это ложь!
– Вот чудеса! – рассмеялся голос. – И ты решил ратовать за правду? Раньше ты всегда так красиво говорил о том, что правда и что нет! Ах, бедный Джиги, несдобровать тебе, если ты займешься правдой! С нашей помощью ты прославился враньем! А с правдой ты всегда был не в ладах. Так что не стоит и начинать.
– Что вы сделали с Момо? – прошептал Джиги.
– Не ломай себе над этим голову! Ей ты не только не поможешь, а еще больше навредишь, если расскажешь о нас. Единственное, чего ты этим добьешься, – это что твой успех так же быстро кончится, как начался. Конечно, ты должен все сам решить. Мы не хотим удерживать тебя от желания стать героем, если для тебя это так много значит. Но если ты окажешься столь неблагодарным, не надейся, что мы и дальше будем опекать тебя. Разве тебе не нравится быть богатым и известным?
– Нравится, – выдохнул Джиги.
– Ну, вот видишь! Так что оставь нас в покое, хорошо? Продолжай рассказывать людям то, чего они от тебя ждут.
– Но как я могу это делать? – с усилием выговорил Джиги. – Сейчас, когда я все знаю.
– Я дам тебе хороший совет: не относись к себе так серьезно. Дело ведь совсем не в тебе. Пойми это и продолжай жить, как жил до сих пор!
– Да, – прошептал Джиги, уставившись в пустоту, – понять это...
С этого дня Джиги потерял к себе всякое уважение. Он забросил все свои планы и продолжал жить, как раньше, но все время чувствовал себя обманщиком. Он и стал им. Раньше оп был во власти крылатой фантазии и беззаботно парил над действительностью. Теперь он просто врал.
Он стал шутом, пустой марионеткой – и сознавал это. Его рассказы становились все глупее и душещипательнее. Но это вовсе не уменьшало его славы, наоборот, считали, что он овладел новым стилем, многие пытались ему подражать. Джиги стал очень модным. Но это его не радовало. Теперь-то он знал, кому всем этим обязан. Он ничего не выиграл. Он все потерял.