Милорад Павич. Пейзаж, нарисованный чаем

Наши мысли подобны голоду — всегда одинаковы.

В человеке любовь занимает ровно столько места, сколько оставляет ненависть, совсем как в бокале с вином, где места для воды ровно столько, сколько выпито вина. И если глубоко лежит ненависть — мелко лежать любви.

Как-то раз журналисты спросили его, как он может жить, имея на своей совести столько убитых и изуродованных людей, как он вообще может спокойно спать. Афанасий им коротко ответил:

— Надо просто привыкнуть к себе. Когда привыкнешь уже гораздо легче.

Откуда нам знать, кто прав, если на нашем веку было столько тех, кого мы обязаны были уважать, и так мало тех, кого было за что любить?

Читатель находит в книгах то, чего не может найти в ином месте, а не то, что писатель внёс в роман.

Ударь палкой по кусту — вырастет цветок.

... Мое полное присутствие ограничено так же, как и полное отсутствие.

Уж сколько веков большая часть американских мужчин теряет невинность с негритянками, а в Европе, особенно в юго-восточной части, принято с цыганками грешить. Благослови, Господи, цыганок и негритянок. Ведь это доброе дело — уделить немного женской ласки мальчишке, которому любовь нужна как хлеб. С ними теряют невинность те, кого не любили и не будут любить.

... у неё, как у всех мудрых женщин, было донельзя глупое лоно.

Женщины делятся на тех, кто любит только сыновей, и тех, кто любит только мужа.