Необыкновенное обыкновенное чудо

Они стояли и смотрели на речной порт, на баржи, ползущие по ночной Волге, на луну. Два очень старых человека, уже больные своими смертельными болезнями. Они прожили вместе тридцать восемь лет, и прожили по тяжелым армейским законам, но им все еще приятно быть вдвоем. Просто быть. Не обмениваться информацией, не строить планов, не высказывать мнений, не говорить о быте. Такое могут себе позволить только люди, уверенные в том, что в их молчании нет пустоты. Что их друг для друга достаточно. Что паузы существуют не для того, чтобы бросать в них всякий мусор.

Что-то трагичное есть в страхе, тебе не кажется? Вся природа реагирует одинаково — теленок, которого ведут на убой, пойманная птица, загнанный в угол человек. Насекомые. Даже пауки — ты никогда не пыталась поймать паука? Эти суетливые бессмысленные движения, попытки сбежать, самое жуткое, что они знакомы каждому из нас. Как странно думать, что паук испытывает то же, что испытывал бы ты на его месте. Мы знаем, что животное не выживет, потому что оно в нашей власти. Страх и отчаяние как апофеоз страха, — вот что трагично в смерти, а больше ничего.

— Странная это штука, надежда, да, Вася?
— Жизнь вообще странная штука, вот что я тебе скажу, Гена.
— Это понятно, но вот смотри, без надежды, оно все проще выходило бы, разве нет? Хорошо значит хорошо, плохо значит плохо, и приспосабливайся к этому плохо, учись жить в нем прямо сейчас, а то сидишь, сопли распускаешь надеешься. К чему все это? Потом же все равно приспосабливаться. Я думаю, знаешь, что, Вася, что Надежду эту самую Пандора из ящика своего выпустила. Ну там, представь, крышку приоткрыла, а хитрюга эта аккурат сверху и сидела на всех несчастьях верхом, и раз — выпрыгнула к нам. Пандора-то передумала потом, чего это, мол, я людишек-то, а поздно: вот она, надежда, с нами уже живёт и по свету шастает.

Девушки всегда знают, как реагировать на тех, кто по ним сходит с ума. Так, про себя, девушки испытывают что-то вроде щекотания души, когда на них смотрят определенным взором. Но показывать этого нельзя! Равнодушие и еще раз равнодушие, завещала нам прабабка Ева, выгнаннaя за свою неосмотрительность из очень престижного садового товарищества.

Что такое секс? Секс — это общение. Более совершенное, чем речь.

Некоторые люди не умирают вовсе, а живут до того момента, пока не превратятся в смертный, конечный вариант себя.

Мне только двадцать лет, я ещё не всю классическую литературу осилила, а ты хочешь, чтобы я знала всех этих лауреатов кучи премий имени кого-то, кого я даже не знаю.

Когда люди слишком заряжены эмоционально, они ведут себя как актёры в дешёвых сериалах, а не в хороших фильмах от хороших режиссёров.

Я знаю многих людей — и живых, и уже мертвых. И я давно понял: люди умирают, когда принимают внутреннее решение. Болезнь только повод к внутреннему решению. Может быть, страдание повод, но не причина. Поэтому некоторые выкарабкиваются из самой страшной онкологии. А другие умирают от простуды.

Я главного не понял. Она тоже приняла решение — не быть беременной и не рожать. Я намного позже понял, через много лет. Это был не аборт, а самоубийство. Потому и подпольный.