Нил Гейман

Они как те люди, которые думают, что будут счастливы, если переедут в другое место, а потом оказывается: куда бы ты ни поехал, ты берёшь с собой себя.

Люди думают, что главное — ударить посильнее. Но это неверно. Чтобы было больно, необязательно бить сильно. Главное — знать, куда бить.

Где же конец света, когда он так нужен?

... неприятности трусливы — они никогда не ходят поодиночке, а собираются в стаи и атакуют все разом.

Большинство книг о ведьмовстве скажут вам, что ведьмы работают обнаженными. Это потому что большинство книг о ведьмовстве написано мужчинами.

История учит нас по меньшей мере тому, что хуже может быть всегда.

В конце концов, в мире столько хрупких вещей. Люди ломаются так легко. Так же легко, как умирают мечты и разбиваются сердца.

Люди почему-то считают, что мера или острота боли зависят от силы удара. Дело не в том, насколько силен удар. Дело в том, куда он придется.

Извините, ошибся Лондоном.

С вами когда-нибудь бывало такое, чтобы вы получили все, что хотели, а потом оказалось, что на самом деле вы хотели совсем не того?

На пустом танцполе под джазовую запись они плавно покачивались, словно облачка дыма.
— Почему ты пригласил меня? — прямо спросила Сара.
Он обнимал её за талию и тут чуть притянул к себе.
— Потому что когда твоя подруга сказала: «Сколько тут звёзд!» — ты единственная во всём этом чёртовом клубе посмотрела на небо.

— А то придёт серенький волчок и укусит за бочок, — пропела старуха.
— Я не переживу это пророчество, — угрюмо подумал Один.

Владеть чем-то очень просто. Хотя бы и целым миром. Надо просто осознать, что нечто принадлежит тебе, а потом отпустить его.

Каждый влюблённый в сердце своём безумец, а в душе — менестрель.

Она не читает книг, не смотрит телевизор, не занимается любовью. Она слушает музыку. Встречается с друзьями. Она любит «русские горки», но никогда не кричит, когда вагончик несется вниз, и кренится, грозя опрокинуться, и переворачивается колесами вверх. Если ты скажешь, что куртка – твоя, она просто пожмет плечами и отдаст куртку тебе. Ей все равно, абсолютно все равно.

В домике пахло пылью и сыростью и чём-то смутно сладким, будто тут обитали призраки давно мёртвого печенья.