Оксана Робски. День счастья - завтра

Только глаза.
Глаза не умеют себя вести как надо. У глаз нет этикета. Глазам необязательно соблюдать приличия.

Лучше лишний раз не дать, чем дать лишний раз.

Она говорила гадости и цинично шутила, что было у нее всегда первым признаком зарождения настоящего чувства.

Она любила его так, как любят собаку: принимая его таким, каков он есть, не пыталась его переделать, — а если иногда и дрессировала, то только для того, чтобы перед людьми не было стыдно.

Голова болела так, словно в нее воткнули острую вилку и накручивали мозги, как спагетти.

Беды происходят не в пространстве, а в сознании.

Я помню, как это бывало, когда я влюблялась.

Мне хотелось, чтобы объект моей любви сходил по мне с ума. Чтобы он думал обо мне каждую секунду, и чтобы не было для него ничего важнее, чем мои капризы. Чтобы он замирал, глядя на меня. Чтобы он скупал весь цветочный рынок и весь цветочный рынок, как прессованная ветчина, умещался в моей машине. Чтобы я просыпалась оттого, что слышала его голос в телефоне, и засыпала, слыша его голос в своем сердце.

Я не выясняла с ним отношений, не кричала, не плакала, не грозила и не умоляла. Говорила спокойно и по делу. Когда повесила трубку, была собой абсолютно довольна. Только на одну минуту пожалела, что не поинтересовалась, не мог ли он себе девушку посимпатичней найти.

Мы выпили столько Whisky, что все планы, которые мы строили, казались нам реальными и осуществимыми.

Только недавно жаловалась Кате, что со мной уже давно никто не знакомится.
«Это потому, что у тебя на лице написано: «Не подходите, я замужем».
«А у тебя что написано?» — поинтересовалась я.
«Все ко мне, не пожалеете».

Первый поцелуй — это как тост за знакомство. Так же многообещающе по форме и ничего не значащее по сути.

Катя считала, что дети бывают хорошенькие и не очень. Не очень — это при встрече с которыми возникает чувство досадного ожидания: сейчас заплачет, или будет кричать, или шумно бегать, или приставать. А хорошенькие — это когда сразу хочется воскликнуть: «Ой, какой хорошенький!»

Первый раз я растянула рот до ушей, когда у нас в летнем лагере птенец сдох. С тех пор все время улыбаюсь. Когда другие плачут.
Однажды я расставалась со своим бойфрендом. Он меня предал. И улыбалась во весь рот.
Хотя готова была рыдать. А он смотрел на мою улыбку и чувствовал себя ничтожеством. Думал, что мне — все равно. Если бы мне было хоть чуть-чуть больше все равно, я бы рыдала. И его самолюбие не было бы так задето. Он мне потом еще несколько лет звонил.

За женщин! За то, как все подряд вытирают об нас ноги, а мы еще умудряемся так отлично выглядеть!

Люди сначала эгоисты, а уже потом — друзья.

Если вы не умеете летать, значит, вам это не нужно.