При виде Дона Педро лица их омрачились, и некоторые из них, видимо, были испуганы, ибо, всего лишь за несколько недель перед тем он велел повесить двух человек из их племени за колдовство на рыночной площади Севильи...
И они ничуть не возмущались его безобразием. Ведь и соловей, который по вечерам пел в апельсиновых рощах так сладко, что даже луна иной раз склонялась послушать его, был и сам не великий красавец...
... он уж обвенчан с Печалью и, хотя эта супруга бесплодна, он все же предпочитает её Красоте.
В ответ сватам, отправленных королю через три года после смерти королевы.
И, хотя это звучит нелепо, в сущности, он уж не так и безобразен, если вы, конечно, закроете глаза и не будете смотреть на него.
В обыкновенные дни ей разрешалось играть только с детьми одинакового с ней сана и звания, а потому, ей всегда приходилось играть одной.
— Его танцы были забавны, — проговорила Инфанта, — но игра его ещё смешнее. Право, он почти не уступает марионеткам, только, конечно, менее естественен, — и она принялась аплодировать, помахивая своим большим веером.
Но маленький Карлик не подымал глаз, и рыдания его становились все тише и тише; вдруг он испустил странный вздох и схватился рукой за бок. Потом опять упал и уже более не двигался.
<...>
— Но почему же он не будет больше танцевать? — со смехом спросила Инфанта.
— Потому что сердце его разорвалось, — ответил Камергер.
— Пусть же впредь приходят играть со мною только те, у кого нет сердца! — воскликнула она и побежала в сад.
Карлик только ещё накануне был найден, в то время как бегал по лесу, привезён во дворец в качестве сюрприза для Инфанты; отец его, бедный угольщик, был слишком рад возможности отделаться от такого уродливого и бесполезного ребёнка.