Питер Хёг. Смилла и её чувство снега

Влюбленность — это своего рода безумие. Сродни ненависти, холодности, злобе, опьянению, самоубийству.

Нервный срыв совсем необязательно бывает срывом, он может наступить так, что ты тихо и спокойно погружаешься в равнодушие.

В кактусах есть какое-то упрямство. Им приходится пробиваться через несколько кубических метров камней. Солнце не хочет, чтобы они росли, ветер пустыни не хочет, чтобы они росли, засуха не хочет, ночные заморозки не хотят. И всё равно они пробиваются наверх. Они ощетиниваются своими колючками, прячась за своей плотной оболочкой. И не сдаются ни на миллиметр. Я чувствую к ним симпатию.

Когда человек в конец измучен, он неожиданно обнаруживает в глубине себя бездну весёлого цинизма.

Бывают дни, когда по утрам пробиваешься на поверхность, словно сквозь тонну грязи. Такими бывают шесть из семи дней. На седьмое утро просыпаешься с ощущением кристальной ясности, как будто мне есть ради чего вставать.

... когда звуки повторяются достаточно часто, они превращаются в тишину.

Планы, которые удаётся сохранить в тайне, лучше всего осуществляются.

Влюблённости придают слишком большое значение. На 45 процентов влюблённость состоит из страха, что вас отвергнут, на 45 процентов — из маниакальной надежды, что именно на сей раз эти опасения не оправдаются, и на жалкие 10 процентов — из хрупкого ощущения возможности любви.

Ни один человек, живший когда-либо бок о бок с животными, обитающими на воле, не может после этого посещать зоопарк.

Желание понять — это попытка вернуть то, что ты потерял.

Я изумляюсь тому, как это жизнь может заставить неожиданно испытать счастье и экстаз с совершенно чужим человеком.

Я очень чувствительна по утрам. Я хочу, чтобы было время умыться холодной водой, подвести глаза и выпить стакан сока до того, как мне придётся общаться с людьми.

Это был один из тех дней, когда можно задать вопрос, в чем смысл существования, и получить ответ, что никакого смысла нет.

Я смотрю на закат, который в это время года длится три часа. Как будто солнце в последнюю минуту перед заходом все-таки нашло в этом мире какие-то достоинства и из-за этого теперь не хочет уходить.

Я прогоняю от себя эту мысль. Она снова возвращается. На некоторых мыслях есть клей.

С людьми, у которых есть внутренние резервы, всегда происходят настоящие события. Это похоже на случайность, но они возникают из необходимости.