Ричард Бах. Бегство от безопасности

Он был одинок. Он не волновался — он был в ужасе.

Ты создаёшь свою собственную реальность, так позаботься, чтобы это была счастливая реальность.

Преодолевай страх — получай восторг.

Маленькие решения, незначительные приключения до того, как перейти к важным. Но в один прекрасный день ты обнаружишь себя летящим с диким ревом на огромной скорости машине, земля встает в 50 футах под тобой отвесным зеленым пятном, а на пилонах подвешено шесть рекет и в тот момент ты вспомнишь: это мой выбор! Я построил эту жизнь! Я хотел её больше всего на свете, я полз, я шёл, я бежал к ней, и вот она здесь!

У нас нет прав, пока мы их не потребуем.

Главное — настойчивость, остальное — вопрос времени.

Мы все ангелы-учителя друг для друга, мы все чему-то учимся, когда напрягаем свой мозг и вспоминаем что-то важное, давно забытое.

Если бы мы не страдали от своей непохожести и одиночества, если бы мы не блуждали во тьме, мы бы никогда не ощутили бы радость возвращения домой.

Когда с нами случается что-то ужасное или мы попадаем в безвыходную ситуацию, как здорово услышать магическое «Всё в порядке», даже если произносим его мы сами.

— Это всего лишь я.
— Не всего лишь ты. Ты — это очень многое! Ты мой любимый!

Если я стараюсь развить свою физическую оболочку, то почему мне не поработать над расширением эмоциональной?

— Так вот как ты любишь меня? Запереть меня здесь? Удалить меня из своей жизни? Я прожил здесь твои труднейшие годы, я ИМЕЮ ПРАВО знать то, что ты знаешь, но Я НЕ ЗНАЮ ЭТОГО! ТЫ ЗАПЕР МЕНЯ! ТЫ ЗАПЕР МЕНЯ В КАМЕРЕ, ГДЕ ДАЖЕ ОКНА НЕТ! ЗНАКОМЫ ЛИ ТЕБЕ ЭТИ ОЩУЩЕНИЯ?
— Нет.
— Это все равно что бриллиант в сейфе! Это все равно что бабочка на цепи! Ты чувствуешь безжизненность! Ты чувствовал когда-нибудь безжизненность? Тебе знаком холод? Ты знаешь, что такое тьма? Знаешь ли ты кого-нибудь, кто должен любить тебя больше всех на свете, а его даже не интересует, жив ты еще или мертв?
— Мне знакомо одиночество, — сказал я.
— Одиночество, подонок! Пусть кто-нибудь, кого ты любишь, пусть это буду я — схватит тебя и засунет против твоей воли в эту деревянную клетку, и повесит большой замок на дверь и оставит тебя здесь без еды, без воды и без слова привета на пятьдесят лет! Попробуй это, а потом приходи со своими извинениями! Я ненавижу тебя! Если здесь есть что-нибудь, что я мог бы дать тебе, что-нибудь, что тебе от меня нужно, без чего ты жить не можешь, дай мне морить тебя без этого до тех пор, пока ты не свалишься, и тогда приноси мне свои извинения! Я НЕНАВИЖУ ТВОИ ИЗВИНЕНИЯ!

Мне хотелось сказать ему: не давай спуску своим страхам, вызови их на открытый бой, пусть покажутся, и, если покажутся, — раздави их. Если ты не сделаешь этого, то твои страхи будут плодить новые страхи, они разрастутся плесенью вокруг тебя и заглушат дорогу, по которой ты хочешь идти. Твой страх перед новым поворотом в жизни — это всего лишь пустота, одетая так, чтобы показаться вратами ада.

Если твоё тело в точности соответствует твоим представлениям, а твои представления сводятся к тому, что состояние тела никак не зависит от времени и определяется внутренним образом, то тебя никогда не смутит, что ты чувствуешь себя моложе своих лет, и не испугает, что ты слишком стар.

— Эх, Ричард, — сказал он, — неужели обещание ребенку ничего не значит для тебя?
— Нет — если выполнение этого обещания разорвет его сердце! Ему совсем не нужно знать, что впереди будут бури, из которых он один выберется живым, один из всей семьи! Ему совсем не нужно знать о разводе и предательстве, о банкротстве, о том, что еще тридцать пять лет он будет искать и не сможет найти женщину своего сердца. Шепард, один год — это уже вечность для девятилетнего мальчика. Ты прав, это обещание ничего не значит!

Книга — крайнее стредство, это выкуп, который мы платим за право возвратить свою прожитую жизнь из небытия.