— Ненавижу тебя, — сказала я.
Он покачал головой:
— Это не правда.
— Хочу ненавидеть.
— Надеюсь, у тебя не получится.
Не забывай, Наггетс. Любовь вечна. Если не так, то это не любовь. Мир прекрасен. А иначе это не мир.
Наша память является окончательным доказательством реальности в большей мере, чем сумма ощущений.
Даже самое долгое путешествие — это круг. История всегда будет возвращаться к своему началу.
«Ты собираешься уничтожить собственную цивилизацию. Ради чего? Ради какой-то девчонки?»
Может, вы думаете, что такая жертва могла подтолкнуть меня к мысли, будто я какая-то особенная? Не могла. Мне было жутковато. Как будто один из нас с прибабахом, и это не я.
Не вижу ничего романтичного в геноциде.
Ну и врун. Да тем, о чем он молчал, можно доверху набить Гранд-каньон.
Я хоть умру с широко открытыми глазами. Умирая, я буду знать правду.
Но самое тяжкое — это не ворваться в закрытую комнату. Самое тяжкое — это секунда перед тем, как броситься на дверь.
Я скучала по тому Эвану. Тот Эван спас меня из ледяного плена, отогрел и откормил гамбургерами. Он притворялся тем, кем не был, и скрывал свою подлинную сущность.
Спокойный, тихий, уравновешенный, надежный, сильный Эван. Не этот Эван Другой — измученный, нервный, конфликтный. Эван, который ушел, уже там, в двухстах милях над нами, и у него нет шансов вернуться. Не их Эван. Мой Эван. Неидеально идеальный парень.
Почему нам всегда достается тот Эван, которого мы заслуживаем, а не тот, о котором мечтаем?
Нет вашей любимой цитаты из "Рик Янси. Последняя звезда"? Добавить цитату