Рю Мураками. Паразиты

Обречённый на смерть лишь убивает время в ожидании своего конца.

Чтобы снова стать самим собой, нужно уметь сопротивляться, но теперь этому не учат.

Как это прекрасно — идти куда-то, когда у тебя есть ясная и определенная цель.

Да, такое с ним часто случалось: говоришь-говоришь с человеком, а потом понимаешь, что самого важного так и не спросил.

Здесь, на этом форуме, больше в чести рассуждения о всяких там инспекциях в Ираке или споры о пересадке органов... Мне же кажется, что подобные проблемы должны скорее волновать государственных мужей, нежели простых смертных. Ну а твоя проблема?! Ну да, я думаю, что тебе паршиво. А кому сейчас легко? Мне тоже бывает хреново. Но боль бывает разной. Одно дело страдать оттого, что америкосы бомбят Сербию, а другое — когда кто-то из твоих близких находится в коме. Вот ты пишешь, что хочешь с кем-то поговорить. Ну что ж, я дам тебе хороший совет: встань, оденься, выйди из своей каморки на улицу, познакомься с кем-нибудь и говори сколько влезет...

Он привык утешать себя собственными размышлениями.

Что бы ты ни делал, люди всегда будут составлять о тебе свое мнение. И прежде всего будут основываться на твоей внешности.

Вообще мне кажется, что большинство из тех, кто участвует в различных форумах и интернет — тусовках, — люди одинокие. Их жизнь скудна. Они мечтают с кем — нибудь познакомиться, найти себе собеседника по душе.

В конце концов, высшими существами не рождаются, а становятся. А для этого нужно от слов переходить к делам.

Люди не замечают именно того, что отличает их друг от друга.

Вообще мужчины должны гордиться собой. Им недостаточно только еды и питья. Гордость — необходимая вещь, но это не значит, что ее нужно выставлять перед другими. Это очень личное чувство, и выносить его на люди не стоит. Гордость нужно развернуть внутрь себя. Наше поколение много работало, и мы можем оставить в наследство нашим потомкам огромное количество вещей, которыми можно гордиться. Нет, конечно, много приходится оставлять всякой дряни, но все же, все же…

Малейшая неосторожность — и некоторые готовы делать из мухи слона.

В одном из ответвлений, ведущем к эскалаторам, он наткнулся на группу подростков. Зачем они тут стояли? Что делали? Одинаково одетые, с одинаковыми прическами... Даже их смех казался монотонным и однообразным.

Заканчивая последнюю главу романа, я размышлял о значении слова «надежда». Раньше мне не приходилось задумываться над подобными вещами.
В современной Японии принято считать, что само понятие «надежда» — явление отмирающее. Надеяться можно, только если ты попал в трудное положение и тебе хочется верить, что завтра будет лучше, чем вчера. Ожидание, вера в лучшие времена присущи всем заключенным, узникам лагерей и вообще любому угнетенному человеку. Этот вопрос никогда не стоит перед представителями правящих классов или диктаторами. Больше всех надеются дети, ибо живут будущим.
Проблема нынешнего японского общества заключается в том, что оно не принимает реальность такой, какая она есть на самом деле. А для государства, которое не может адекватно оценивать свое настоящее, нет и будущего.
Иными словами, на наших глазах заканчивается целый исторический период, когда надежда на лучшее была краеугольным камнем общественного сознания. Отказываясь от этого понятия, общество теряет свою защитную функцию. Надежда становится личной проблемой каждого человека. Мы погрязли во лжи и заменяем веру риторикой.
Возможно, тот, кто сознательно отрекается от мира, в действительности стремится избавиться от этой лжи.

Его уже никто не звал по имени, даже мать и сестра. Нет, имя, конечно, у него было, но Уихара отказался от него, как только бросил учебу. В один прекрасный день он просто перестал отзываться на него, и это явилось первым знаком его ухода из этого мира.