Сара Джио. Ежевичная зима

Тетя Би всегда не соглашалась с мнением большинства людей, что настоящий друг — это тот, кто бросается на помощь, когда в твоей жизни темная полоса. На такое способны многие. Настоящая дружба — это когда человек ценит твое счастье, искренне радуется за тебя, даже, если сам не очень-то счастлив.

Я скучаю по морскому воздуху. Лучше замерзнуть до смерти, чем остаться без него.

Так много молодежи на отдает должного чему-либо, что не касается «здесь и сейчас».

Я стал все это презирать. То, как все притворяются идеальными. Могу тебя уверить: все, что происходит в этих домах, очень далеко от идеала.

— Тебе невероятно повезло родится в доме с таким пейзажем на заднем дворе.
— Это не сделало меня счастливее.
— О чем ты?
— Люди думают, что богатые покупают себе счастье. Проведи в этом доме сутки и ты убедишься в обратном.

Для строителей старые дома, как сорняки. Не могут дождаться, чтобы снести их и построить какой-то модный высоченный жилой комплекс. Они не понимают, что разрушают бульдозерами историю и воспоминания других людей.

— Ты помнишь её? Веру?
— Да. Это не совсем похоже на воспоминание, скорее на... чувство. Инстинкт. Сердце никогда не забывает маму.

Святые небеса, снег? В мае? Видимо, неуверенность и жестокость мира передались и погоде.

Над головой летали чайки, трепали крыльями и насмешливо кричали. Весь мир и каждое существо в нем казались жестокими и безразличными.

Трудные испытания всегда вознаграждаются.

Мы готовим это со времен Великой Депрессии. Тогда кофейный соус считался едой для бедняков. Сейчас же его обожают миллионеры. Вот так-то.

Став репортером, я быстро поняла, что люди говорят больше при личной встрече, нежели по телефону.

— Как это — материнство?
— Это пугает и очаровывает одновременно. И изматывает. Признаюсь честно, где-то с месяц после родов я глубоко в душе мечтала отправить близнецов обратно.

— Это прозвучит странно, но дом кажется другим без ее рук. Что-то изменилось. Я чувствую это. Думаешь, это возможно?
— Я знаю, о чем ты. Когда много лет назад заболела моя бабушка, старый дом тоже стал другим. Будто бы кто-то высосал из стен душу.

— Ты приняла лекарства?
— Она всегда меня достает своими лекарствами.
— Кому-то нужно заставлять это сердце биться.
— Все-таки хорошо, когда кто-то не оставляет тебя в покое. Честно, даже не знаю, что бы я без тебя делала.

Из салона «Бьюика» Сиэтл казался великолепным: лобовое стекло, будто стеклышки розовых очков, окрашивало окружающий мир в более привлекательные тона. Со своего удобного сидения как-то не замечались темные многоквартирные дома, где десятки знакомых мне бедных семей ужинали черствым хлебом, не замечались покрытые мусором переулки, где дети играли в джекс, оставленные сами на себя, пока их матери, как и моя когда-то, допоздна работали в домах городской элиты.