Шеннон Чакраборти — цитаты из книг автора

Пьяницы – самая легкая добыча для вора.

Одни крадут у меня, я краду у других, а те, у кого украла я, рано или поздно сами возьмут что-то, что им не принадлежит. Замкнутый круг.

Вот к чему на самом деле всегда все сводится: цена. Думай в первую очередь о себе, и ни о ком другом. Любовь, племенная гордость – в этом мире они шли за бесценок. Даже хуже того: за них можно было поплатиться.

Глаза защипали злые слезы. Али сердито стер их с чувством презрения. Нет, он не закончит свои дни, рыдая от жалости к себе и посылая проклятия семье, пока он чахнет в безымянной луже песка. Он – Гезири. Когда пробьет час расстаться с жизнью, его глаза останутся сухими, с губ сорвется хвала Всевышнему, а рука будет сжимать меч.

– Может, я давно об этом не напоминала, но кажется, я тебя ненавижу.
– Знаешь, для существа из волшебного мира тебе катастрофически недостает духа авантюризма.

– У тебя такой вид, словно только что получила нагоняй.
– Узнала еще одну темную страницу из истории Дэвабада. Хотела бы я хоть раз услышать рассказ о том, как наши предки наколдовали радугу, вышли на улицы, дружно пустились в пляс, и больше ничего не произошло.
– Легче держать обиду, когда помнишь только плохое.

Тяжело видеть, как этот город убивает тех, кого мы любим.

Если он готов сражаться за женщину, то с тем же успехом сможет сражаться и бок о бок с женщиной.

Привязанность для таких, как мы с тобой, – слабое место. Наши слабые места не должны знать те, кто хочет навредить нам. Угроза любимым – самый эффективный способ добиться своего, намного эффективнее пыток.

Но нет, проблема была не в ней. Во всяком случае, не в ней одной. Проблема была в Дэвабаде. Дэвабад ломал всех, начиная от короля-тирана, заканчивая работягой-шафитом, которого она поймала в своем саду. Городом правили страх и ненависть, скопившиеся за годы кровопролитий и затаенных обид. Здесь все силы уходили на то, чтобы выжить и защитить своих близких, не оставляя в жизни места для доверия и поддержки.

– Хотелось бы мне пообещать тебе, что со временем станет легче. Но репутация, все же, – невелика цена, главное, что в итоге наши соплеменники будут целы.
– Сомнительное утешение, если те, кого любим мы, больше не захотят нас знать.

Когда что-то ему дорого… он поступает безрассудно. Импульсивно. Будь то шафиты. Деревня в Ам-Гезире. Он так загорается, что готов рисковать собой и всеми вокруг, он не приемлет никаких оттенков, кроме черного и белого, не приемлет меньшего зла ради высшего блага. Мой брат готов сложить голову за свои идеалы.

– Говоришь как политик.
– А ты говоришь как пессимистка. Но это еще не значит, что мы не сработаемся.

Джинн, дэв… вы все одинаково слепы и разрушительны, как стихия, тлеющая в ваших сердцах.

Я не знаю, как заставить тебя прогнуться, Ализейд. Я угрожал тебе, я убил твоих союзников-шафитов, изгнал твою мать, подсылал к тебе убийц… и все же ты идешь наперекор. Я надеюсь, твое сердце окажется слабее, чем твое чувство справедливости… или, может быть, мудрее.

Когда я пытаюсь представить свое будущее здесь, я ничего не вижу. Я чувствую, что сам акт воображения вещей, которые делают меня счастливой, разрушит их.