... я в который раз подумала, что рада быть женщиной, так как имею дело с мужчинами, а с ними проблем гораздо меньше.
Трудно спорить с собеседником, который, ведя разговор о мире и других людях, непрестанно говорит о самом себе.
В политике проявляют заботу лишь о несуществующих вещах: о будущем, о коллективах, а на самом деле конкретен только настоящий момент и личность каждого поодиночке.
В искривлённом пространстве нельзя провести прямую линию. <...> Невозможно достойно жить в обществе, лишённом достоинства.
Земля везде одинаково печальна.
Лучше смертельно страдать, — говорила я себе, — чем когда-нибудь со смехом развеять по ветру пепел моего прошлого.
Почему женщина, лишенная предрассудков, должна спать со всеми подряд?
Даже беспокоиться уже поздно. <...> Слишком поздно даже для сожалений; остаётся только продолжать.
... ловушки зеркал я сумела избежать, но взгляды — кто может устоять перед этой головокружительной бездной? Я одеваюсь в черное, говорю мало, не пишу, все это создает мой облик, который видят другие. Легко сказать: я — никто, я — это я. И все-таки кто я? Где меня встретить? Следовало бы очутиться по другую сторону всех дверей, но, если постучу именно я, мне не ответят. Внезапно я почувствовала, что лицо мое горит, мне хотелось содрать его, словно маску.
— Миндаль будет в цвету... — говорил он себе, закрывая глаза. — А на апельсиновых деревьях — апельсины.
— Писать, когда некому вас читать, что за идиотская игра!
— Когда все летит в тартарары, не остается ничего другого, как играть в идиотские игры.
- 1
- 2