Стивен Кинг. Ловец снов

... каждый сам должен убирать за собой мусор, тогда в следующий раз, прежде чем что-то сделать, поневоле остановишься и подумаешь.

Сердца предназначены для того, чтобы их разбивать, а разум — чтобы изменять поспешные решения, хвала Господу.

Выбранное впервые потом становится привычкой.

... Время, похоже, просто мчится, как машина без тормозов, летящая по склону холма к оживленному перекрестку.

Сила — не единственный способ выиграть сражение или войну.

Рок — бог, попса — херня.

Для него время плетется. Для нее — летит. Вот вам и разница между людьми.

Времена меняются, но только дурак уверен, что они меняются исключительно к худшему.

Как-то Пит со странной гордостью похвастался, будто его подружка пришила заплатку, объявив, что не допустит, чтобы он отправился на охоту в рванье. Тогда Генри подумал, как это смешно и грустно, что Пит построил светлые мечты о счастливом будущем на зыбком песке простого акта доброты... акта, имевшего куда больше отношения к среде, в которой воспитывалась вышеуказанная дама, чем к её чувствам к пропитанному пивом дружку.

Отчего-то именно в возможности вести себя по-дикарски мужчины находили особенное удовольствие. Когда задумаешься о таком, кажется просто неслыханным чудом, что женщины вообще способны любить лучших из них, не говоря уже об остальных.

Но если что психиатры и умели в совершенстве (кроме как выписывать рецепты на прозак, паксил и амбиен), так это лгать.

По мнению Роберты, друзья эти были посланными небом ангелами с добрыми сердцами и неистребимой привычкой к сквернословию, имевшими наглость утверждать, что Даддитс, повторяя за ними «хен», имеет в виду нового щенка Пита, Элмера Хена, а для краткости просто Хена. И она, разумеется, делала вид, что верит этому.

Мы начинаем «Войну миров», а вы тревожитесь о высоком холестерине?!

Некоторые мечты умирают и улетают на свободу.

... всё, прошла любовь, кто-нибудь помогите собрать чертовы осколки.

У самоубийства, обнаружил Генри, есть голос, и этот голос пытался объяснится. Проблема состояла в том, что говорил он не по-английски, а то и дело впадал в какой-то бессвязный жаргон.