Наверное, существовал другой, более лёгкий выход из положения, выход, которого он не знал.
Вы думаете, что я счастлив, что мне не на что жаловаться? Если бы вам приходилось каждый день встречаться с людьми, которым совершенно нет до вас дела, если бы вам изо дня в день приходилось бывать там, где царят лицемерие и полное безразличие, если бы вокруг вас не было ни одного человека, с кем вы могли бы поговорить по душам, в ком вы могли бы искать сочувствия, — разве вы не считали бы себя глубоко несчастной?
— А я-то думала, что вы, должно быть, очень счастливы! Ведь вы так хорошо знаете жизнь!
— В том-то и беда, в том-то и беда, что я слишком хорошо знаю жизнь!
— А я-то думала, что вы, должно быть, очень счастливы! — сказала Керри, обращая на него свои большие глаза, полные искреннего сочувствия. — Ведь вы так хорошо знаете жизнь!
— В том-то и беда, — сказал Герствуд, и в голосе его послышалась легкая грусть, — в том-то и беда, что я слишком хорошо знаю жизнь!
Друэ как-то снова зашел к ней и, услышав, что она уехала, издал возглас разочарования. Он долго стоял в вестибюле, нервно покусывая кончики усов, и наконец пришел к естественному выводу: былого не вернуть.
«Не стоит она того, чтобы из-за нее огорчаться», — решил он, но в глубине души чувствовал иное».
Иногда какая-нибудь мысль способна по-новому осветить окружающее.
Но женщины всегда особо чувствительны к вещам, которые могут их украсить.
В этом и кроется исключительное свойство истинного пафоса: каждому слушателю кажется, что говорящий обращается только к нему.