Неразбавленная, чистая ярость является мощнейшей созидательной силой. Но сначала нужно научиться подчинять её себе. Это не означает, что следует сложить руки и подождать, пока гнев испарится. Нет, это значит, что гнев следует перегнать в заранее подготовленные вместилища, дождаться, пока он не затопит целые террасы сознания, и вот тогда, предвосхитив мгновение, когда он вырвется наружу, открыть маленькую дверку у основания баков, позволяя ревущей, раскалённой струне ярости раскрутить турбины мести.
Зима также приносит ленивые ветры, которым невдомек, зачем огибать человеческие тела, когда можно пройти прямо сквозь них. Вот почему представление о зиме как о красивейшем времени года было в высшей степени чуждо сознанию овцепикцев, которые понятие «снег» обозначали восемнадцатью различными словами[к сожалению, ни одно из этих слов не имеет печатных эквивалентов].
– Но все-таки я вам удивляюсь, – промолвила Маграт. – Вы же ведьмы, а значит, превыше всего на свете должны ценить правду, традицию, судьбу, наконец…
– Вот здесь-то и кроется твоя основная ошибка, – возразила матушка. – Судьба, безусловно, важна, но люди, считающие, что она ими распоряжается, совершают большую ошибку. На самом деле все наоборот.
Все люди – люди, без исключения.
Так, больше я повторять не буду. Или я сейчас же услышу звон монет, или вы услышите бульканье крови!
При первом посещении многие принимали Шутовских Дел Гильдию за филиал Гильдии Убийц, чьи довольно опрятные, просторные корпуса (у кого-кого, а у убийц всегда водятся деньжата) располагались по соседству. Случалось, юные шуты, штудирующие остроты в помещениях, стены которых даже летом были покрыты изморозью, слышали звуки бесшабашного веселья будущих убийц и люто завидовали счастливцам. Хотя количество веселящихся к концу семестра неизменно уменьшалось (Гильдия Ночных Дел Мастеров всегда стояла за естественный отбор).
Мир – это подмостки, на которых боги разыгрывают вечную драму…
Вскоре его перо принялось усердно марать бумагу.
«Диск – сцена, – скрипело перо, – где у каждого есть роль…» Оторвавшись, он с предвкушением помедлил, размышляя, как бы поудачнее продолжить мысль… <...>
Еще раз перечитав написанное, Хьюл решительно добавил: «За исключением лишь тех, кто продает попкорн».
– На самом деле они очень хорошие, – сказала она. – Просто ведьмы, ну, никогда не думают об окружающих. Вернее, об окружающих они думают, просто ведьм не заботит, что люди чувствуют. Понимаешь? В общем, они никогда не думают о людях, за исключением тех случаев, когда думают о них, чего не бывает никогда. Если ты меня понимаешь…
Матушка развернулась и смерила суровым взглядом ворота замка, у которых тряслись двое стражников с белыми, как простыня, лицами. Матушка сделала несколько шагов и заставила одного из стражей окоченеть, пригвоздив его к месту немигающим взором.
– Я старая торговка, продаю яблоки из своего сада, зла никому не чиню, – пророкотала матушка так, словно была глашатаем, объявляющим в стане врага о начале войны. – Так что лучше пустите меня в замок подобру-поздорову.
– А потом тебя заживо поджарят на костре, – не удержалась герцогиня Флем.
– Ну и ладно, – кивнула нянюшка.
– Ладно?!
– Тут же от холода окочуриться можно. А что это за шкаф с шипами? Герцога затрясло.
– Ага, – процедил он. – Заметила наконец? Это так называемая «железная дева». Самое последнее новшество. Тебе предстоит…
– А ничего, если я загляну туда?
– Мольбами ты ничего не добье…. – Герцог вдруг замолк.
Королевство – штука мудреная. Тут много чего намешано. Идеи. Верность. Память. А потом из всех этих штуковин появляется новая форма жизни. Скорее даже не просто форма жизни, а живая идея.
И складывается она из всего, что только есть в королевстве живого, а также из того, что народ себе соображает. И еще из того, что он думал раньше, еще до нашего рождения.
Порой так хочется, чтобы люди были чуточку добрее к ближнему своему…
Маграт взглянула на волшебный шар.
Можно начинать.
– Он всегда будет легко сходиться с людьми, – прошептала она.
Может, то был не самый первостепенный навык в жизни, но для самой Маграт эта способность была тайной за семью печатями.
– Что теперь-то делать, командир?
– Что делать? Рас… да, рассредоточиться вокруг дома.
Солдаты с удвоенной осторожностью преодолели заросли. Оказавшись у поваленного ствола, сержант присел на корточки и прошептал:
– Отлично. Просто молодцы. Командира понимаете с полуслова. А теперь давайте живо рассредоточивайтесь… только на сей раз рассредоточивайтесь поодиночке.