Каждый из нас — призрак для остальных и своя единственная реальность.
Семя нашей гибели даст цветы в пустыне, алексин нашего исцеления растет у горной вершины, и над нашими жизнями тяготеет грязнуха из Джорджии, потому что лондонский карманник избежал виселицы.
В волшебстве не бывает беспорядка.
Наша способность быть злодеями так же мала, как и все остальные наши способности.
Я никогда не забуду! Я не проживу так долго!
Каждый раз, умирая, ты рождаешься вновь. Ты умрёшь сотни раз, прежде чем станешь взрослым.
Никто не сказал — я знаю тебя. Никто не сказал — я здесь.
Как благородно способны мы умереть за истину — в разговорах.
Национальный спрос на белые сверкающие унитазы, зубную пасту, кафельные закусочные, аккуратную стрижку, белозубые протезы, роговые очки, ванны; безумный страх заразиться, который гнал избирателей к аптекарю после грубого торопливого блуда, — всё это казалось ему мерзким. Их внешняя чистота превратилась в признак внутренней испорченности — что-то, что блестит, а внутри сухая гниль и смрад.
- 1
- 2