Ральф стоял и смотрел на него, как немой. На миг привиделось — снова берег окутан теми странными чарами первого дня. Но остров сгорел, как труха, Саймон умер, а Джек... Из глаз у Ральфа брызнули слёзы, его трясло от рыданий. Он не стам им противиться; впервые с тех пор, как оказался на этом острове, он дал себе волю, спазмы горя, отчаянные, неудержимые, казалось, сейчас вывернут его на изнанку. Голос поднялся под чёрным дымом, застлавшим гибнущий остров. Заразившиеся от него, другие дети тоже зашлись от плача. И, стоя среди них, грязный, косматый, с неутёртым носом, Ральф рыдал над прежней невинностью, над тем, как темна человеческая душа, над тем, как переворачивался тогда на лету верный мудрый друг по прозвищу Хрюша.
... От бури не осталось следа, берег блистал, как наточенное лезвие. Гора и небо сияли в жаре, в головокружительной дали; и приподнятый миражем риф плыл по серебряному пруду на полпути к небу...
Вера человека зависит от его наклонностей, а кем он стал — во многом определяют жизненные обстоятельства.
С тоской увидел я в этом козни моего вечного врага: дух фарса вновь взялся за свои проделки.
Восемнадцать лет — самая удачная для страданий пора. Есть необходимые силы и никаких защитных приспособлений.
Пояснение к цитате:
Ленскому было восемнадцать.
- Вы правду говорите?
- А кто вообще говорит правду?
Пока светло, мы ещё храбрые. Ну а дальше что?
- цитаты /
- цитаты из книг /
- Уильям Голдинг — цитаты из книг автора