Уильям Шекспир. Антоний и Клеопатра

Легко в узде ты держишь треть вселенной,
Но вот попробуй обуздать жену.

Бездействие мое обрушит сто тысяч бед на голову мою.

К тем людям, что внушают нам боязнь,
Не можем мы питать большой любви.

Безумие — поддаться обольщенью
Клятвопреступных уст.

Над ней не властны годы. Не прискучит
Ее разнообразие вовек.
В то время как другие пресыщают,
Она тем больше возбуждает голод,
Чем меньше заставляет голодать.
В ней даже и разнузданная похоть -
Священнодействие.

Доброе желание извиняет и плохое исполнение.

Кто разъярен, тот плохо бережется.

Обидно видеть порядочного мужчину, женатого на распутной бабе, но еще обиднее смотреть на прохвоста, которому не наставлены рога.

Давно известно:

Желанен властелин лишь до поры,
Пока еще он не добился власти;
А тот, кто был при жизни нелюбим,
Становится кумиром после смерти.

Толпа подобна водорослям в море:
Покорные изменчивым теченьям,
Они плывут туда, потом сюда,
А там — сгниют.

К любимому труду встаем мы рано
И отдаемся с радостью ему.

Пусть будет Рим размыт волнами Тибра!
Пусть рухнет свод воздвигнутой державы!
Мой дом отныне здесь. Все царства — прах.
Земля — навоз; равно дает он пищу
Скотам и людям. Но величье жизни — в любви.

— А что за вещь — крокодил?
— По виду он похож сам на себя. Вдоль он достигает размера собственной
длины, а поперек — собственной ширины. Передвигается при помощи собственных
лап. Питается тем, что съедает. Когда издохнет, разлагается, а душа его
переходит в другое существо.
— Какого он цвета?
— Своего собственного.
— Диковинный гад.
— Что и говорить. А слезы у него мокрые.