Мне нравятся люди пусть дурные, но которые за словом в карман не лезут.
А все равно я вам нравлюсь, потому что нет-нет да и даю вам повод сострить.
— Видите вы вон ту стену? — спросил я.
— Вижу.
— В таком случае, я полагаю, вы должны видеть и то, что я не желаю вашего общества.
Мы уподобились трамвайным вагонам, бегущим по рельсам от одной конечной станции до другой; можно было уже почти точно высчитать, сколько пассажиров эти вагоны перевезут.
Человек так алчет признания, так безумно страшится, что собратья осудят его, что сам торопится открыть ворота своему злейшему врагу; и вот враг уже неотступно следит за ним, преданно отстаивая интересы своего господина, в корне пресекает малейшее поползновение человека отбиться от стада. И человек начинает верить, что благо общества выше личного блага. Узы, привязывающие человека к человечеству, — очень крепкие узы.
Мне хотелось остаться незамеченным, чтобы спокойно наблюдать за этими великими людьми, спокойно слушать их умные речи.
Актер, художник, поэт или музыкант своим искусством, возвышенным или прекрасным, удовлетворяет эстетическое чувство; но это варварское удовлетворение, оно сродни половому инстинкту, ибо он отдает вам еще и самого себя.
Женщины всегда с нежностью вспоминают своего первого возлюбленного, но всегда ли им удается вспомнить, кто был первым?